Чертова дюжина ангелов
Шрифт:
Закончив читать, Хикки некоторое время задумчиво посасывал сигару, а потом налил себе еще виски. По его виду Лоссберг понял, что с парнем случилось что-то достаточно серьезное.
– Что ты там нашел? – спросил он. – Разверни ко мне дисплей.
– Я прочитаю вслух, – сказал Хикки. – Итак… «При переходе с Краба на Аврору корвет типа «Каспер», принадлежащий компании «Золкин спейстранс корп.» вследствие ошибки штурмана не смог выйти в точку рандеву с коммерческим конвоем в составе…» так, это не интересно, вот, слушайте: «… корвет был атакован пиратским броненосцем типа «Огар»
– Ого-го! – воскликнул Лоссберг. – Я такого еще не видел…
– Это еще ерунда, ты слушай дальше. «Командир линкора Шай-Яур Ворготтир, проведя экспресс-дознание, полностью подтвердил показания Ренье и Батицкого. Экспертиза, проведенная на Беатрис, куда и был доставлен корвет «Каспер», также не нашла улик, свидетельствующих против показаний пострадавших. Военная прокуратура Беатрис признала возбуждение уголовного дела нецелесообразным; его милость лорд-прокурор генерал Люк выразил капитану Ренье свое восхищение.» Как вам это нравится?
– Я не совсем понимаю, – вмешалась Леа, – как это она застрелила пассажиров?
– Вот так, – хмуро дернул щекой Лоссберг. – Вы, видно, никогда не летали… если корабль не может больше сопротивляться, и «корварец» уже близко, для пассажиров лучше умереть раньше, чем до них доберутся пираты. Корварцы приятные парни, но их пиратские кланы – это что-то, не укладывающиеся в наши представления. Черт, если бы я знал, то «Огар» бы от меня так просто не ушел. Ну ничего, у меня еще будет время почесать об него зубы. Я подниму свой дивизион, и тогда мы посмотрим, поможет ли ему его древняя броня.
– Ты уверен, что это тот самый? – бросил Хикки.
– А все другие давно сгнили…
Хикки хлебнул виски и с шумом захлопнул свой терминал. Несколько секунд они с Лоссбергом смотрели в глаза друг другу, потом генерал криво усмехнулся и потянулся к бутылке.
– Выпью за упокой их душ, – решил он. – Такое бывает… и понятно, почему прокурор Люк восхитился действиями этой Роми. Не у всякого хватит нервов убивать беззащитных людей, особенно, когда они сами об этом просят. Но все-таки я еще не совсем понимаю, какого ж дьявола этот малолетний негодяй стал крушить ни в чем не повинных «королей».
– Мы можем только догадываться, – покачал головой Хикки. – Теперь я знаю, что мы с Полом всю дорогу шли не в ту сторону. Когда я увидел рожу этого Мьюза… вот черт, прямо смешно становится. Покойник Йохансон видел в «Околице» Мьюза с каким-то типом, и слышал, как они болтали о убийстве лидданского консула и мести за
Леа Малич задумчиво отхлебнула из своего бокала.
– Никогда бы не подумала, что так может быть. А если мы их задержим, то кто будет вести дело – вы или полиция?
– Никакого дела не будет. В таких случая Контора всегда прячет концы в воду, – уверенно сказал Лоссберг. – Так что вам лучше молчать, Леа. Вы можете лететь домой: по дороге сюда Этерлен вызвал из Стоунвуда особую бригаду «чистильщиков», и если наша парочка еще в Портленде, то не сегодня – завтра их найдут, и дело будет закрыто. Мьюз, к сожалению, тоже остается за нами. Простите, но в этой жизни так много всяких тайн – не слишком приятных для простого народа…
– Выключи, бога ради! – взмолился Хикки.
Портлендские репортеры, еще не успевшие получить команду «отбой», склоняли его доброе имя на все корки. Сети ломились обвинениями во всех смертных грехах и недоумением по поводу того, что мерзкий и злобный Ричард Махтхольф, возжелавший ради страховой премии угробить свой экипаж и пассажиров, до сих пор болтается на свободе.
Не дожидаясь, когда Ирэн выполнит его просьбу, Хикки поднялся и самолично вырубил проектор.
– Судиться с ними, говнюками, – предложил Этерлен.
– Истинно так, – поддержал его Лоссберг, смотревший неестественно прямо перед собой.
Сегодня господа генералы впервые за все время операции напились по-настоящему. Лоссберг блестяще продемонстрировал, как умеют пить имперские асы, а Этерлен старался не отставать от его темпа. В результате к наступлению темноты он ударился в долгие рассуждения о бренности всего сущего, а Лоссберг, более трезвый, но и более меланхоличный, поддакивал ему странными цитатами из давно почивших мудрецов.
Хикки не особенно прислушивался к их бормотанию. Он смотрел на сидящую перед ним Ирэн и с нежностью думал о том, что у них, наверное, еще будет время отдохнуть на побережье. Он и она, вдвоем, как когда-то… он и она, и целый мир вокруг. Мир, который готовится рухнуть. Но у них будет время, его не может не быть: ведь им всегда везло. С тех самых пор, как он познакомился с нею, их хранили добрые и мудрые ангелы. Они и сейчас здесь, рядом с ними. Они не могут уйти, потому что эпоха неудач давно закончилась…
– И честь, – четко произнес Этерлен, – это не то, что может быть забыто грядущими поколениями. Верность долгу, преданность и самоотречение…
– А-аа!!! – заревел Лоссберг, боком падая со стула.
И голова Этерлена разлетелась фонтаном брызг.
Хикки успел вскочить и даже выхватить из кобуры «Моргенштерн». Он не видел, откуда их атакуют, но все же успел понять, что выстрелы гремят из глубины темного коридора, который вел в холл на первом этаже. Он даже успел вскинуть руку – и рухнул прямо на свою жену, уже мертвую.