Чертова дюжина
Шрифт:
— Наверное, — согласилась девушка.
Она придвинула стул, присела, включила компьютер. Монитор ожил. На нем появились какие-то надписи, замелькали цифры.
— Ты умеешь обращаться с компьютером? — изумленно спросил Марафонец.
— Посещала специальные курсы, — усмехнулась Вероника. — В один прекрасный момент я поняла, что в наше время умение обращаться с компьютером так же необходимо, как и умение читать.
— Понятно. — Марафонец кивнул. — А модемом ты умеешь пользоваться?
— И это мы проходили тоже.
На серой поверхности монитора вспыхнула яркая точка,
— Что случилось? — спросил Марафонец.
Вероника нахмурилась.
— Молодцы, ребята. Они тоже разбираются в компьютерах.
— Я не разбираюсь в компьютерах, — заявил Марафонец. — Так что произошло?
— Они отформатировали винчестер, — объяснила Вероника. — Мы не можем запустить машину без системной дискеты. Вить, — девушка повернулась к шоферу, — сделай доброе дело, пробегись по остальным корпусам, включи там компьютеры.
— Хорошо. — Виктор скрылся за дверью.
Вероника вновь повернулась к машине, посмотрела на экран со все еще моргающей белой надписью и вздохнула.
— Хотя сомневаюсь, что они могли допустить подобный просчет. Все, этот путь нас тоже никуда не привел.
— Можно, конечно, вызвать сюда милицию или — с оговоркой — ту же самую ФСБ, — Марафонец развел руками, — но это нам ничего не даст. Ну покрутятся они здесь, посмотрят, снимут отпечатки пальцев, проверят по картотеке. И что дальше? Террористы получат деньги и исчезнут. Изменить внешность в наше время не так уж сложно. Сделать документы — тоже. Особенно если учесть тот факт, что у Хоря достаточно серьезные завязки. И деньги, судя по всему, тоже. А будет еще больше. Мы пролетели.
— Есть еще какие-нибудь зацепки? — развернулась Вероника. — Подумай как следует.
— Если бы я знал. Что у нас вообще есть на данный момент? Группа из пятнадцати-шестнадцати человек, внешность. Но внешность ничего не дает. Разве что какой-нибудь экстрасенс под руку подвернется. Но я бы не стал на это рассчитывать. Оружие? Оружие у группы хорошее, штурмовое. Но автоматы, пистолеты и все прочее — не показатель. Что еще? Досье мы не нашли.
— Может быть, ФСБ его нашла?
— А они откуда о нем знают?
— Я им сказала. То есть сказала-то режиссеру, но они услышали.
— Ты же меня сдала, как щенка. Теперь я остался без козырей. Информация стерта, о досье знает ФСБ. И… все. Шиш с маслом у меня остался.
— Ничего, я-то знаю, что ты сделал много. Очень много. Открыл базу террористов.
— База… Тут же нет ни черта.
— Не важно. Ты помогал следствию.
— Не думаю, что суд это растрогает.
— Растрогает, если поднять волну. А мы ее поднимем, это я обещаю.
Дверь открылась, в комнатку торопливо вошел запыхавшийся Виктор.
— Голяк, мать, — заявил он. — Полный и абсолютный голяк. Мы как эти… над Парижем.
Надпись на экране все мерцала, а Марафонец, покусывая нижнюю губу, размышлял. Вероника и Виктор смотрели на него, ожидая, что-то он сейчас скажет.
— Подумай, браток. Может, они обмолвились когда невзначай, где прятаться будут, или еще чего, — наконец нарушил молчание Виктор.
— Нет, — покачал головой Марафонец. — Не было. Ничего не говорили. Мы вообще не знали о следующем этапе операции, пока не осуществим предыдущий. Забирая от Рыбы взрывчатку, мы не знали, что придется убирать Рыбу и его людей. Убирая Рыбу, мы не знали, что будем похищать ядерные мины. А уж что там было дальше… — Он вдруг замолчал.
— Что такое? — встрепенулась Вероника.
— Подождите. — Брови Марафонца сдвинулись к переносице. — Мы забрали сотню килограммов взрывчатки.
— Так, — кивнула девушка. — И что?
— В ящике лежало двадцать пять детонаторов и детонационный шнур. Целая бухта шнура.
— Что такое детонационный шнур?
— Им скрепляют заряды, если они установлены в разных точках, для одновременного срабатывания, — пояснил Марафонец. — Этот шнур не нужен, когда заряды стоят настолько близко, что могут инициировать друг друга.
— Ну и что? Я не понимаю…
— На Курском вокзале пластит был упакован в небольшой корпус, так? Инициирование произошло практически моментально. Поэтому и разрушения такие сильные. Чтобы вся эта штука одновременно шарахнула, понадобился бы только детонатор. Один только детонатор. Понимаете? И потом, куда делся остальной пластит? Зачем вообще Хорю понадобилось такое огромное количество взрывчатки? На вокзале ведь было взорвано всего килограммов десять-двенадцать.
— Может быть, они заложили еще одну бомбу? — предположил Виктор. — И, если им не доставят деньги, бомба рванет?
— Зачем? Какой смысл? — Марафонец покачал головой. — Вряд ли. У них стоят ядерные фугасы, этого вполне достаточно. Тем более что условия уже объявлены, и в них, как я понял, нет ни слова о второй бомбе.
— Совершенно верно, — согласилась Вероника. — Даже не упоминается.
— Выходит, остальная взрывчатка нужна для чего-то другого. Для чего? Хорь не делает ненужных шагов. Если он заказал такое количество детонаторов, точек инициирования должно быть шестнадцать-двадцать. Грубо говоря, шестнадцать. Да одна на Курском вокзале. Семнадцать. Восемь для страховки. Вполне оправданно. Плюс детонационный шнур, который опять-таки наводит на мысль о том, что закладка зарядов будет осуществляться не в одну точку, а в несколько. Но взрывы при этом должны прозвучать одновременно. Вам это ни о чем не говорит?
Вероника хмыкнула и покачала головой.
— Я, честно говоря, не настолько хорошо разбираюсь в принципах работы взрывчатых веществ.
— Стой, стой, стой! Подожди! — Виктор пощелкал пальцами. — Вроде дрели, да?
— Точно, — Марафонец улыбнулся.
— Подождите, я ничего не понимаю, — возмутилась Вероника. — Объясните же наконец нормальным человеческим языком.
— Вроде дрели, понимаешь? — возбужденно забормотал водитель. — Смотри. Когда ты хочешь пробить отверстие в стене, ты же не высверливаешь каждый миллиметр, а делаешь отверстия по периметру и потом просто вышибаешь кусок стены. Понимаешь? Здесь то же самое. Они хотят проделать отверстие. Это, должно быть, очень толстая стена. Я бы даже сказал, очень-очень толстая.