Чертова пляска
Шрифт:
Родий у меня было уже семьдесят пять. Так близко к белой го… в смысле, к рангу Витязь я не подходил ещё никогда. В принципе, ещё одна-две хороших охоты, и можно спокойно апнуться. Или можно ещё задержаться в десятниках, Знаки кой-какие подтянуть. Полёт, например, разлочить. Согласен, в качестве основного оружия использовать его рисковано, однако как вспомогательный момент — очень даже может пригодиться.
Домой к Обломову я не пошёл, направился сразу на работу. Не прогадал — Илья Ильич был у себя в кабинете, весь в трудах праведных. Телохранители
— Ну как чёрт? — спросил я, пожимая руку Илье Ильичу. — Не появлялся больше?
— Не было. Малодушно надеюсь, что и не будет уже.
— Ну, это ты напрасно. Твари своего куска не упускают. Да не расстраивайся, решим вопрос. Я с этим свинорылым в Петербурге пересёкся, так что мы с ним без мордобоя уже не разойдёмся. Есть мнение, он теперь прямо ко мне сунется. Если да — тогда, может, и не увидитесь больше. Хотя на всякий случай я бы не советовал расслабляться.
— Если бы я мог вспомнить, когда расслаблялся, — проворчал Илья Ильич и мотнул головой в ту сторону, где на улице стояли достопамятные тренажёры, которые так понравились Захару и Егору. — Вон… Знаю, наивно надеяться одной только физической силой одолеть нечисть, но чувствовать себя слабым уж больно не хочется.
— Это понимаю.
— Ты по делу или так?
— Так, проведать. Мало ли, может, тут уже всё плохо, а я не в курсе. К слову сказать, а ты, часом, Ивана Ивановича Ползунова не знавал?
— Инженера-то? Конечно! Лет десять назад нас знакомили, если не больше… Да больше! Я в Санкт-Петербурге тогда жил. Ох и увлечённый был парень! Кажется, дай ему бумагу, карандаш, да железа всякого побольше — он и про кусок хлеба не вспомнит. Работал, себя не щадя. А что?
— Да ничего, — усмехнулся я. — Просто понятно теперь, откуда на него чёрт напрыгнул. Если он сам его не призывал.
Обломов попросил объяснений. Я объяснения предоставил.
— Какой кошмар! — Обломов рухнул на стул и схватился за голову. — Какой ужас!
— Да ладно, разобрались там уже…
— Там — разобрались! А скольких людей я, не ведая, сгубил за эти годы? Всё бы отдал, чтобы в тот день вернуться и не призывать дрянь эту…
— Так, ну вот насчёт «всё бы отдал» — это ты завязывай! — прикрикнул я. — Хватит уже сомнительных сделок. То, что есть, разгрести бы.
— Прав ты, Владимир. Кругом прав.
Обломова я оставил в растрёпанных чувствах, но не прям в депрессии. Вышел, изыскал уютный уголок и начертил Знак. В этот раз переместился в Оплот.
— Открывай, сова, медведь пришёл! — постучал я в дверь.
Открыл заспанный Прохор. Хотел я спросить, чего это он осел тут на постоянку стены караулить, а потом посмотрел на него ещё раз — и не стал. Ясно, стареет мужик. Не вывозит уже по лесам да полям шнырять, с тварями сражаться. Интересно, охотникам пенсия положена? Графу Давыдову-то платили. Но где аристократ, а где охотники… Надо бы провентилировать этот вопрос.
Да и то сказать — на тихой
— Здорово, Прохор. Дело есть.
— Заходи, чайник поставлю.
— Да я домой сейчас. Пообедаю нормально, заодно посмотрю, как там чего. А ты подыскал бы мне пару бойцов, а? Таких, чтоб надёжных, с головами дружащих, ну и рангом не Ополченцев.
— Для каких целей?
— Как Петро с Григорием, телохранителями поработают. Пока вопрос один не решим.
— Слушай, Владимир, ну ты уж совсем этого, того! — Прохор даже зевать перестал и сердито зыркнул на меня одним глазом. — У нас орден не такой уж многочисленный, чтобы…
— Найди из других орденов — вообще пофигу, — пожал я плечами. — Клиент заплатит хорошо, не обидит. А ребята передохнут немного. Кому плохо?
Прохор пофыркал ещё для порядка, но пообещал что-нибудь придумать.
— Я заночую у себя нынче, а утром приду.
— Уж прям к утру тебе и найди двух бойцов!
— Не поверишь, Прохор — даже поздно будет. По уму бы сегодня уже, да вижу, ты один…
Тут из глубины оплота послышался заспанный женский голос:
— Прош, ну ты где?
Прохор неожиданно смутился, забормотал:
— Это у меня, там… Знакомая заглянула…
— Понял, принял. Знакомые — дело такое, не отвлекаю. А насчёт бойцов — ты покумекай всё ж, договорились?
— Да найду, найду! Заладил… Приходи утром, будут тебе бойцы.
Прохор закрыл дверь, а я, улыбнувшись, вернулся в будку. И перенёсся к себе.
Итого за день это было третье перемещение, из которых первое — с пассажиром. Истощила меня вся эта чехарда прилично, так что я искренне надеялся, что на пороге будки не дожидается армия головорезов или полчища тварей, которых нужно будет срочно убивать. Надеялся увидеть простую скучную обыденность.
— Мяу, — поприветствовала меня обыденность.
Я остановился в дверях нуль-Т кабины, глядя на кота. Кот сидел на полу перед кабиной и смотрел на меня.
— Эм… Привет, Бро.
— Мяу.
— Значит, всякая там защита, магическая и обычная, сокол в качестве сигнализации — это тебе по барабану, да? Вижу цель, не вижу преград?
— Мяу.
— Ясно, принято, понято. С чем пожаловал?
Кот демонстративно задрал лапу и принялся вылизывать себе стратегически важные места. Я с минуту наблюдал, пытаясь найти в происходящем некий высший смысл. Не нашёл.
— Жрать хочешь?
— Мяу!
— А. Ну, это вообще не вопрос. Пошли спросим, как там у нас дела обстоят.
Дела обстояли, как всегда, великолепно. Тётка Наталья хоть и удивилась, увидев огромного кота, но в грязь лицом не ударила. Накормила всех, как полагается — то есть, как на убой.
Тихоныч ещё не вернулся из командировки к озеру с ценными крапами. Захар, как выяснилось, отчалил в Поречье встречаться с Марфой. Дома было непривычно пусто и тихо. Детей, что ли, завести?.. Шучу! Отставить. Рано ещё.