Чертова пляска
Шрифт:
Вынырнув из-за подоконника обратно, я увидел, что Ползунов свою задачу выполнил. В ночной рубашке и колпаке, натянув до подбородка одеяло, послушно лежит в кровати.
— Отлично, — похвалил я. — Вот, так и лежите.
Подошёл к прикроватному столику, задул свечи. Комната погрузилась во тьму. Я присел туда, где сразу наметил себе место — на кушетку.
— А вы что планируете делать? — долетел до меня голос Ползунова.
— Да вот думаю катку бахнуть. Как раз команду собираю.
— Что, простите?
Я вздохнул.
—
— Очень.
— В таком случае вам лучше замолчать и не мешать мне работать.
— Но вы же…
— Тихо! — цыкнул я.
Вот же беда с этими умирающими. Хлебом не корми — дай потрындеть.
Ползунов затих. Обиделся, наверное. Я вытянул ноги, скрестил на груди руки и привалился к стене.
Глаза уже привыкли к темноте. Света с улицы в окно проникало не сказать чтобы много, но то, что нужно, я видел отчётливо. Занял правильную позицию. И движение не пропустил.
Едва перевалило за полночь, как печная заслонка неслышно, без малейшего скрипа, отворилась. К кровати Ползунова поплыло то, что я однажды уже видел — как будто двигалась сама собой целлофановая плёнка, на ходу меняющая форму. Если не приглядываться и не знать, что ожидаешь увидеть — не заметишь. Но я знал. И ждал.
Немного опасался, что кикимора поостережётся лезть в комнату в присутствии постороннего, но сделал ставку на то, что мою охотничью силу не почувствует, примет за врача. Чьё присутствие её, очевидно, совершенно не смущало.
Так и вышло. Безнаказанность, как известно, рождает беспечность. Пакетообразное тело кикиморы ничтоже сумняшеся попёрло мимо меня к кровати несчастного Ползунова.
— Ну ты совсем охренела! — возмутился я. — При живом-то охотнике! — и вмазал по твари Ударом.
«Пакет» раскатало по ковру. Я бросился к нему, на ходу активировав нужный амулет. Через секунду оседлал уже не непонятную субстанцию, а вполне себе материализовавшуюся кикимору. Которая пыталась биться в моих руках, но сделать ничего не могла.
— Сидеть! — прикрикнул на подскочившего в кровати, ошалело вытаращившего глаза Ползунова я. — Спектакль не окончен!
И обратился к кикиморе.
— Тебя чёрт подослал?
— Ненавиж-ж-жу, — выдала тварь знакомый рефрен. И вдруг завопила — так, что у меня заложило уши: — Хоз-з-зяин!!!
Ползунова от её визга так скрючило, что сложился пополам и зажал уши коленями. А я кивнул.
— Ну, собственно, других доказательств не требуется. Хозяину — привет, — и отсёк кикиморе башку.
В грудь ударила молния. Две родии, максимум для этой твари. Ишь, отожралась…
Я подошёл к завязавшемуся на кровати в узел Ползунову, потряс за плечо. Дождавшись, пока он сядет, а в глазах появится осмысленность, сказал:
— Ну, вот и всё. Больше вас эта тварь донимать не будет.
Ползунов во все глаза смотрел то на обезглавленную кикимору, то на мой испачканный в зелени меч.
— То есть… Вы хотите сказать…
И
— Сидеть тихо! Не двигаться! — и бросился к окну.
Такого мне прежде наблюдать не доводилось.
В край декоративного балкончика вцепились когти. Если бы не длина и крепость, они выглядели бы вполне человеческими. Из когтей произрастали плоские пальцы, плавно перетекающие в плоскую ладонь. А ладонь, в свою очередь, перетекала через край балкона на внешнюю сторону.
Я осторожно приблизился.
Отсроченная Костомолка чёрта буквально раскатала в блин. И теперь он напоминал ковёр, вывешенный на балконе для просушки. Оказавшийся, впрочем, слишком длинным — плоские ноги чёрта, заканчивающиеся копытами, и плоский, раздвоенный на конце хвост стелились по земле.
Я распахнул рамы и рубанул чёрта по вцепившимся в балкон конечностям. Сработало штатно. Пальцы с длинными когтями остались на балконе, тело чёрта сползло на землю. Визг усилился.
— Плохой охотник, злой! — донеслось до меня. — Девочку мою обидел, меня обидел!
И в тот же миг скрюченные пальцы отцепились от балкона. Рванули ко мне — целя когтями в глаза.
Благо, Защитный круг скастовать я успел. Про Доспех — ни фига не был уверен, что сработает. Я, впрочем, и чёрта так скоро в гости не ждал, честно-то говоря. Рассчитывал, что будет время подготовиться, отсроченную Костомолку воткнул чисто на всякий случай. И вот — надо же.
— Плохой охотник! Злой! — надрывался чёрт. — Пошто лезешь не в своё дело? Пошто маленьких обижаешь?
Скрюченные пальцы так и плясали вокруг меня. Тыкались в Защитный круг — будто бы слепо, в отчаянии, но я вдруг понял, что на самом деле нет. С каждым новым ударом Круг как будто всё больше истончался. Что делать, когда тварь его пробьёт, я понятия не имел.
— Девочку мою обезглавил, — продолжал надрываться чёрт, — Малышечку мою!
— Твоя малышечка каждый день силы из человека тянула. Не сегодня-завтра в могилу бы свела. А тебе только того и надо! Для того её и подослал. Подлюка ты, вот что я тебе скажу. Так дела не делаются.
— Я — подлюка? Я — подлюка?!
Чёрт вдруг взмыл из-за балкона. Целый и невредимый, будто вовсе не тронутый Костомолкой. Ну, если не считать отрубленных пальцев — по-прежнему пляшущих в воздухе. Приземлился на ограждение, взмахнул обрубками рук.
Пальцы встали на свои места, руки устремились ко мне. Я пронзил тело чёрта мечом. Воткнул клинок в живот, потащил вверх. Когда добрался до подбородка, чёрт расхохотался. Разрез зарастал на глазах. Чёрт одним движением, упершись руками в Круг, сдёрнул себя с клинка, перекувырнулся в воздухе и оказался за моей спиной. Я едва успел развернуться. Кастанул Костомолку.