Чёртово болото
Шрифт:
– Плохое место, - спокойно парировал констебль.
– Там Чертово болото рядом.
– Чушь какая, констебль!
– Кепке фыркнула.
– Прекратите издеваться, хорошо?
Вот и поговорили. Впрочем, он вполне мог понять эту девицу. Еще утром она пила кофе в столице, потом дорога, паром. По карте не так далеко. Вот только тут другая жизнь. Два года назад он тоже смеялся... над предрассудками. А потом смеяться расхотелось. И пусть для местных он так и не стал своим, но вот они для него стали. И, похоже, госпожа Кепке именно это ставила ему в вину.
– Я не издеваюсь, - стараясь говорить
– Местные считают Чертово болото опасным. Никогда не ходят туда. И это передается от дедов к внукам. Я не суеверен, но существуют вещи, которые не поддаются объяснению. И, как видим, местные правы...
– В чем правы?
– перебила его следователь.
– В том, что тех, кто ходит на болото, убивают?
– Судмедэксперт подтвердил, что насилие к потерпевшим не применялось, - опять начал Оттомар.
– Я читала рапорт, - надменно возразила Кепке.
– А еще я не пожалела выходного и поговорила с доктором Муном лично. Вы ведь тоже с ним говорили, правда, констебль? Тоже с глазу на глаз, да?
Отрицать очевидное было бы неумно.
– Говорил, - подтвердил Оттомар.
– Я знаю, - в тон ему сказала следователь.
– Два килограмма земли и грязи в желудке, потом мучительная смерть. Грязная вода в легких! Это естественные причины, констебль? Что может заставить человека есть землю, а потом дышать водой, Лёрц? И что может довести молодую женщину до инфаркта? Черти из болота?
Оттомар молчал. Может, она и была права, эта вредная следовательница. Но в Поселке живет всего сто восемьдесят человек. Плюс еще полсотни хуторских. Каждого Оттомар знает лично. Неужели кто-то мог? Он не верил. Не верил, потому что запомнил лицо девушки. И был твердо уверен - тот ужас, который навечно застыл в ее глазах, не мог вызвать человек.
– Мы на месте, - противный баритон ДжиПиЭс-навигатора прервал его мысли.
Интересно, чей голос запрограммировала госпожа Кепке? Муж? Любимый актер? На редкость неприятный тип. Приторный и сладкий. Захотелось дать в лоб незнакомцу из прибора.
Оттомар выбрался из тесноты салона, с наслаждением распрямил затекшую спину. Даже дождь больше не раздражал. Недалеко от дороги темнела сумрачная громада леса. От обочины начиналась высокая, по пояс, трава. Метрах в двадцати трепетала на ветру ярко-желтая полицейская лента. Что ж, будет городской штучке урок. Что на карте даже не заметно, в поле выглядит иначе. Представил щегольские туфельки и чулочки мадам Кепке, поглядел на мокрую траву и испытал легкое злорадство. Сейчас дамочка получит первый урок, может, даже задумается...
Урок получили оба. Госпожа Кепке не спеша обошла машину, и, уверенно распахнув багажник, достала оттуда пару ярких резиновых сапожек.
"Предусмотрительно, - подумал Оттомар.
– Вот только трава-то госпоже Кепке, пожалуй, по пояс будет".
Не сказать, что эти двадцать метров были приятны и Оттомару. Вымок. Надо было взять куртку, но сначала не подумал, потом растерялся от напора следовательши. Подходя к деревьям, он почувствовал уже ставший привычным озноб. Показалось, что сейчас снова увидит труп девушки: одновременно жалкий и страшный. Конечно же, этого не произошло.
Следователь постояла возле ленты. Стряхнула со щеки дождинку. Потом посмотрела в
– Констебль...
– Можно просто Оттомар, - попытался улыбнуться он.
– Констебль, - повторила она. - Вы всерьез верите в эти предрассудки?
Он ответил просто:
– Да.
Она отвела взгляд.
– Плохо, Оттомар, - вздохнула едва слышно.
– Но если я докажу вам, что вы ошиблись и черти тут ни при чем, а виноват кто-то из людей, живущих поблизости...
Оттомар понял.
– Я исполню свой долг, - ему даже стало чуть обидно.
– Кристина, - улыбка неожиданно преобразила ее лицо.
Он осторожно пожал протянутую руку. Задумчиво посмотрел на девушку. Улыбнулся в ответ.
– Пистолет в кармане плаща?
– озвучил догадку.
Кристина только кивнула. Он пошел к машине первым. Не оглядываясь, спросил:
– Вы так доверяете своей интуиции?
Ответила, не задумываясь:
– У меня двенадцать лет работы за плечами. Опыт. Если бы вы видели себя, когда шли к лесу, сами бы поняли все.
Двенадцать лет работы, значит, она максимум на пару лет старше него. И думает, что знает весь мир и разбирается в людях. А скорее, продолжает играть в какие-то свои игры. Ведь даже будь он маньяком, неужели бы бросился на нее? Зачем? Хотя, кто их знает - столичных? В любом случае, он обязан помогать. Как представитель власти в этом богом забытом уголке. Жаль, что он пока не понимает, что собралась делать гостья.
– В участок?
– спросил он, когда они вернулись к машине.
– Да нет, - она протирала очки салфеточкой.
– Сегодня у нас будет насыщенный вечер. Для начала поедем на хутор Мярта Саара.
На хуторе старого Мярта уютно пахло можжевельником, заросли которого тянулись вдоль высокого забора. Сразу захотелось в баню, вспомнились вкуснющие соленые грибы старика, огненный самогон и интересные беседы.
Когда Оттомара перевели, а если быть честным, то просто сослали на остров, он сполна ощутил, что значит быть чужим и одиноким. Вокруг вроде и люди есть, а даже поговорить не с кем. Все бесконечно вежливы, улыбаются, готовы даже поболтать... о погоде, например... Вот только ощущение стены, отчуждения преследовало. Даже в пятницу придешь в "Ослиные уши", народу полно - почти все мужики поселка там, а... Сидишь в углу один, пьешь пиво, а на душе пакостно так, что хочется послать все к чертям в болото и свалить. Подать рапорт об увольнении, окунуться в гражданскую жизнь. Заделаться да хоть тем же строителем, например.
Мярт первым подсел к нему. Разговорились. Что послужило поводом, Оттомар так и не понял. Может быть, то, что старик тоже был одинок, его в поселке уважали, но побаивались. Может, понравился чем-то ему молодой полицейский. Спрашивать об этом Оттомар не решался, боялся разрушить дружбу, наверное. Но в гости к старику наведывался частенько. Учился охоте, нехитрым сельским делам. Байки слушал. Потом к ним присоединился еще и Керим. Турок работал на заправке и тоже испытывал отчуждение. Такое вот сложилось у них странное трио. В баню сходить, картишки раскинуть, а то и съездить в уезд, в город... В заведение вдовы Руссо.