Чертово колесо
Шрифт:
— Текст принес? — перебил его Ладо.
Зура передал несколько страниц. Он писал повесть про древние времена и давал Ладо по главам на правку. По слова Зуры, большая часть была готова, осталось несколько глав, концовка. Странно! Пишет о старом, а беспокоится о будущем!.. И много таких. Ладо как-то попал на их сходку (не было места уколоться, и он попросился к Зуре в ванную). Пока готовил раствор, слышал краем уха, как Зура и его приятели вели степенные беседы о свободе, рабстве, о выходе из империи, если надо, немирным путем. Шли подсчеты бронемашин, снарядов и ресурсов для свержения коммунистов. «Грузия от моря до моря!» —
Ладо попытался вновь заснуть, но затрещал телефон. Его любовница, Нана.
— Подожди! — прошептал Ладо и вышел посмотреть, нет ли кого в квартире. Пусто. Жена — на работе, мать — за покупками, сын — в школе. Он вернулся к телефону.
Нана была очень раздражена. Оказывается, вчера она весь вечер просидела в квартире уехавшей подруги, ожидая его, а он в это время сидел в мастерской у Художника, ожидая Кукусика с кокнаром. Но Кукусик исчез. В итоге — ни кокнара, ни Наны. Она злобно напомнила ему, что такое происходит не в первый раз, и ее терпение подошло к концу:
— Мне эти твои наркоманы неинтересны. Кукусики-Мукусики!.. Я тебя жду, жду, а ты…
— Послушай, я же не виноват, что этот проклятый Кукусик куда-то провалился! — огрызнулся Ладо. — Я и так умираю, напились потом… А еще ты меня грызешь! Мне плохо!
— А мне, по-твоему, хорошо?! — взвилась Нана.
Последовали привычные упреки в эгоизме, хамстве, жалобы, угрозы. Он равнодушно внимал им, от всей души желая, однако, чтобы Нана сейчас оказалась рядом. Он так и сказал ей.
— Да я прекрасно знаю, чего тебе от меня нужно, — вздохнула она. — Только одного! Знаю! Хотя и этого, видно, уже не надо, раз вчера не явился… А могли бы побыть хоть немного по-человечески, в квартире… — Затем она заявила, что больше не собирается выбегать «на часок», что она не шлюха по вызову, что все это ей осточертело: — Я хочу семью, детей, свой дом, а вместо этого, как собачонка, бегу, куда поманишь! Все знают, что я твоя любовница! Пальцами показывают! А я хочу жить нормально!
— Но что же делать? — спросил он, окончательно просыпаясь и сознавая справедливость ее доводов.
— Раз ты все равно не собираешься на мне жениться, тогда будем считать, что я свободный человек и могу делать, что хочу! — заключила она металлическим голосом.
— Давай, делай, запретить не могу…
Она недобро засмеялась:
— И сделаю! И так сделаю, что ты, мой милый, даже и не узнаешь никогда! И получше тебя есть. И с деньгами. И не вечно больные, как ты… Раз уж я и так опозорена, раз ты сделал меня шлюхой, лучше мне стать любовницей какого-нибудь дельца… Хоть деньжат соберу на будущее!
— Да какой шлюхой я тебя сделал?! Ты в своем уме? Мало было у тебя до меня? Не пугай! — начал старую песню Ладо, зная, что она права, а он опустился и балансирует над ямой.
Его участь незавидна: цена укола равна месячной зарплате Ладо… Это же — как чума и холера… Предположим, решил не колоться, сбросил ломку, но вот звонят, говорят, что в городе появилось хорошее лекарство, можно выгодно купить — и все! Хватаешь последнее, занимаешь у соседей, воруешь у родителей, отнимаешь у сына, клянчишь у черта-дьявола, бежишь, берешь, колешься, садишься на иглу — и пошел по новой… А тут еще Нана с упреками!
А та продолжала на повышенных тонах:
— Посуди сам: мне тридцать лет, у меня ничего нет, а я сижу и жду,
Вдруг с улицы донесся голос Серго Двали. Ладо сказал:
— Извини, подожди, кто-то зовет, — накинул халат и спустился в подъезд.
Серго обтирал платком лысую голову:
— Слушай, Ладо… Такое дело… Там в машине Нугзар и Сатана, оба в ломке, все от них прячутся… надо что-нибудь найти для них, а то не отстанут… Все объездили — нигде ничего нет. Одна дырка осталась — Рублевка на Авлабаре. [6] Ты можешь зайти к нему? Тебя он не боится. Сходи к нему, возьми, ради бога, а то они меня съедят. Мне Рублевка не дает, я ему много задолжал, а тебе он даст, тебя он уважает…
6
Старый район Тбилиси.
Ладо совсем не хотелось встречаться с вором и бандитом, но на улице хлопнула дверца машины, и в подъезд вошел Сатана.
— Ну что, есть? — спросил он у Серго, не здороваясь с Ладо и не глядя на него.
Серго растерянно пожал плечами. По его лицу Ладо понял, что все это ему очень не по душе.
— Можешь взять лекарство? — уставился Сатана в упор.
— Могу, если есть.
— Поехали, — коротко приказал Сатана.
— Сейчас, халат переодену…
— Не надо! — И Сатана крепко ухватил Ладо за руку. — Так поедем.
— В халате? — удивился Ладо, чувствуя, как лапа Сатаны впивается в его локоть.
— В халате даже лучше. Если что, скажешь: сосед, зашел за сигаретами. Давай, давай, поехали!
И Сатана, схватив другой рукой Серго, силой поволок обоих на улицу.
В машине, на заднем сиденье, полулежал Нугзар. Он хрипло дышал, утирая лоб и сплевывая прямо на пол. Увидев Ладо, он что-то неопределенно пробурчал и плотнее натянул на плечи чехол, сорванный с сиденья. Его трясло.
По дороге Сатана материл Серго и пару раз довольно сильно хлопнул его по лысине (Серго имел несчастье когда-то учиться с Сатаной в одном классе). Нугзар, разлепив губы, спросил:
— Думаешь, есть у барыги лекарство?
— Кто его знает…
— По сколько он пускает?
— Было по полтиннику чек. [7] На двоих идет.
— Вот сучья морда! — Сатана, в очередной раз обматерив Серго, с силой ударил лапой по бардачку, а Нугзар покачал головой, сплюнул:
— Это вам один на двоих, а мы на такой дозе сидим, что мне одному и пяти чеков не хватит. Что за время! Что за жизнь пошла! Раньше спрашивали — сколько человек один чек ширяют, а теперь спрашиваем — сколько чеков надо одному человеку ширнуть! Голяк пришел! Где он держит лекарство? — через некоторое время спросил Нугзар.
7
Расфасованная порция наркотика.