Чертово колесо
Шрифт:
Катя всерьез испугалась: она не знала, что делать, как помочь любимому в такой ситуации. Казалось, колесо вообще перестало двигаться. Наконец, вот он — долгожданный настил.
Катя пыталась вытащить Дениса из люльки, но тот мертвой хваткой вцепился в прутья безопасности. В эту минуту он вообще ничего не соображал. Пришлось улетать на второй круг.
Карусельщик уже успел выпить свои традиционные сто граммов и с удивлением уставился на парня, который еле выбрался из люльки, сделал несколько нетвердых шагов и сложился пополам, сотрясаемый жуткими приступами
— Чего это с ним? Укачало, что ли?..
Катя посмотрела на пьяного мужика и вдруг рассмеялась диким истерическим смехом, который плавно перешел в рыдания.
Позже девушка узнала, что Денис передознулся своими «таблетками счастья» и хлебнул этого «счастья» по полной программе. Тогда, на «Чертовом колесе» Катя вдруг с ужасающей четкостью увидела: «экстази» — это ключ к ящику Пандоры, который хранится в каждом человеке. Воспользуйся им, и наружу полезут несчастья, болезни, пороки, зло... Она закрыла этот вопрос для себя и теперь боролась за Дениса. Боролась изо всех сил, несмотря на все сопротивление, которое он оказывал.
В процесс вмешалась «тяжелая артиллерия» в виде папы Дениса — главы местной администрации Федора Сергеевича Ремизова. Ему, естественно, доложили о пагубном пристрастии сына, и всесильный северогорский родитель взял отпрыска под личный контроль. Казалось, дело идет на поправку, но... Вскоре Денис опять сорвался.
Вечером Любимов отправился на встречу со злачным Северогорском, размышляя на ходу, что же все-таки так испугало администраторшу.
Найти клуб «Пещера» оказалось проще простого — ориентиром служила карусель «Колесо обозрения», располагавшаяся в городском парке буквально в двух сотнях метрах от молодежной мекки. В этот вечерний час аттракцион напоминал огромную неподвижную букву «О», сигнализирующую миру, что Северогорск — город, где любят повеселиться..
Рядом со входом в «Пещеру» застыл высокий крепыш со скошенным лбом. Его физиономия очень подходила к названию клуба — именно в пещерах когда-то обитали неандертальцы. Крепыш осуществлял пресловутый фейс-контроль. То есть служил этаким тонким человеческим фильтром, который решал, кто достоин «Пещеры», а кто нет. Насчет себя Жора не обольщался. Он занял место неподалеку от входа, наблюдая за процессом прохода в «Пещеру» местной публики.
Вскоре в его поле зрения попали две парочки лет по семнадцать, может, чуть старше. У этих ребят проблем не возникло. Парень в ослепительно голубом блейзере и узких темных очках кивнул охраннику, как старому знакомому:
— Здорово, Валера!
Охранник отсканировал местного мажора, идентифицировал и только тогда откликнулся:
— Привет...
— Это мои друзья.— Голубой блейзер кивнул на своих приятелей.
Содержание последующего короткого разговора Жора не уловил. Охранник пристально посмотрел на девушку с розовой шевелюрой, перевел взгляд на ее проводника:
— Без подстав?..
— Я за них отвечаю.
— Валера нехотя убрал свое крепкое тело с прохода:
— Проходите.
— А «колеса» есть? — поинтересовался худощавый паренек, замыкавший процессию.
— Все есть,— махнул рукой охранник.
На подножку уходящего в глубины «Пещеры» «поезда» попытался вскочить халявщик. Светловолосый кудрявый паренек, приблизительно того же возраста, сделал рожу чайником и попытался пристроиться пятым в арьергард компании. Охранник среагировал мгновенно:
— А ты куда прешь?
Подросток сделал тактическую ошибку: в такой ситуации никогда нельзя просить — всегда откажут.
— Пусти попрыгать!
— В парк иди прыгай!.. На танцплощадке!..— Валера грубо оттолкнул паренька.
Судя по виду, паренек даже не расстроился: он сделал попытку — не получилось, Значит, теперь можно смело идти к себе подобным — заливать пивом обожженную несправедливостью душу.
Георгий проанализировал информацию: в возрастную вилку он никак не попадал. Оставалось одно: воспользоваться старым проверенным способом, который он отточил еще в молодости. Это называлось «зайти паровозом». Во времена, когда путь в вожделенный кабак преграждала орденоносная грудь швейцара, он пристраивался к тем, у кого водился трешка-пятерка-червонец на чаевые. Правда, куда тем старым швейцарам до нынешних холуев!.. Эти мухи мимо себя не пропустят.
В качестве локомотива Любимов выбрал девушку с короткой стрижкой, одиноко курившую недалеко от входа. Он смело направился к ней, внутренне входя в образ. Девица взглянула на него безо всякого интереса.
— Ты случайно не в клуб?..— Жора небрежно кивнул в сторону тусовочной мекки.
— А что?..— Девица небрежно отшвырнула окурок.
— Да вот... хочу попасть.
— Туда «левых» не пускают.
— Вижу. Так, может, проведешь?
Девушка внимательно посмотрела на мужчину, словно прицениваясь, что может с этого поиметь. Затем ее кукольное лицо приняло прежнее скучающее выражение.
— Я тебя не знаю. И вообще тут молодежный тусняк. Тебе, дядя, во Дворец культуры надо. На вечер «Для тех, кому за сорок».
Другого ответа Жора не ожидал.
— Говорят, у вас диджей забойный.— Он постарался придать своей интонации развязно-снисходительный оттенок.— Хочу оценить. Я для того в вашу глушь и заехал.
— А ты кто такой вообще?..— Слово «глушь» девицу задело.
Любимов озвучил свой статус после небольшой паузы:
— Жорж. Арт-директор ночного клуба. Из Питера.
Таинственное слово «арт-директор» произвело нужный эффект — на этот раз девица посмотрела на Жору с куда большим интересом. Однако по ее лицу пробежала тень сомнения:
— Что-то не похож...
— Это по вашим захолустным понятиям. Тебя как звать-то?
— Симона. Можно Сима.
Любимов понял: лед тронулся.
— Красивое имя,— одобрил он.— «Симона — девушка моей мечты». Помню, у Кузьмина такая песня была.
— У какого Кузьмина? Из «Фабрики звезд», что ли?..
— Да неважно! — махнул рукой Жора.— Так вот, Сима. Я в Питере в «Золотом попугае» работаю. Это один из самых модных молодежных клубов. Не слышала?