Чертовски весело
Шрифт:
– Вот, Александр Владимирович, вам текущая документация, – четко выговаривая каждую букву, произнес вошедший, – только смотрите… Я вас уже предупреждал насчет собрания. Мне, Александр Владимирович, очень неприятно вам говорить это, но… В общем, сами знаете.
«Небольшая хищная птица семейства соколиных»… Интересный рыжий коротышка. Он что, начальник Григорьева, что ли? По интонациям вроде начальник… Так… что там у нас? Шесть букв…
– Я принял меры, Валерий Петрович, – серьезно начал Григорьев, – уверяю вас,
– Очень на это надеюсь, – сухо отреагировал Валерий Петрович, – какие же меры вы приняли, позвольте узнать?
– Я телохранителя нанял… Кстати, Женя, познакомьтесь, это мой компаньон Валерий Петрович Задовский. Мы с ним, так сказать, делим власть над нашим «Булет-банком».
Я поздоровалась.
– Вы телохранитель? – удивленно подняв редкие рыжие брови, поинтересовался Задовский.
– Да, – сдержанно ответила я. Вот всегда одно и то же. Чего тут такого сверхъестественного? Можно подумать, женщина не может быть телохранителем…
– Н-да, – несколько даже скептически, как мне показалось, произнес Задовский, – приятно познакомиться.
«Тоже мне… – подумала я, – а у вас, гражданин Задовский, фамилия идиотская…»
– Ну хорошо, Александр Владимирович, – даже улыбнулся Задовский, – с такой защитой… Теперь я полностью спокоен.
Рыжий Валерий Петрович направился было к двери, но на полдороге вдруг остановился и, не поворачиваясь, провел рукой по лицу.
– Постойте, – обернулся он ко мне, – как, вы говорите, вас зовут?
– Евгения Максимовна Охотникова, – отчеканила я и снова опустила глаза в свой кроссворд. «Птица из шести букв».
– Женя Охотникова, – задумчиво повторил Задовский, – где-то я уже слышал про вас. Ну ничего, – снова улыбнулся он, – потом вспомню.
– Кобчик! – вдруг выпалила я.
– Что, простите? – снова обернулся уже взявшийся за дверную ручку Задовский.
– Да вот же! – предъявила я ему кроссворд, – небольшая хищная птица семейства соколиных. Шесть букв.
– Ага, – неопределенно произнес Задовский и вышел.
Была бы я помладше лет эдак на… несколько, я показала бы вслед ему язык. Не нравятся мне такие люди… начальственного типа. А этот еще с ехидцей такой.
– Чего это вы, Женя, про кобчика-то? – поинтересовался мой подопечный, перебиравший на столе принесенные Задовским бумаги.
– Кроссворд разгадываю, – пояснила я, – и вам, Александр Владимирович, тоже надо бы задуматься.
– О чем это? – рассеянно спросил Григорьев. Он присел за свой стол и углубился в бумаги.
– О Задовском Валерии Петровиче, – ответила я. – Вы же говорили, что вы с ним власть над банком делите. Может быть, это он бумаги-то у вас ворует? Может быть, не хочет он делить?
– Ерунду говоришь, – не отрываясь от бумаг, пробубнил Александр Владимирович, – я ж с ним четыре года работаю. Я честнее партнера
Я пожала плечами и снова углубилась в свой кроссворд. Вообще-то я больше из вредности на Задовского наговорила. Не понравился он мне. Скептически он ко мне отнесся. Правда, потом припомнил что-то… Ну, да неважно.
А в принципе подозрения мои не лишены основания. Мотивы-то есть – возможность единоличной власти над банком.
Хотя…
Отдежурить полный рабочий день Григорьева не составило для меня никакого труда. Вылазок мы больше не делали, я просто сидела у него в кабинете на низком диванчике и читала газеты и всяческие журналы.
Надо будет книжку с собой взять завтра. Из тетиной богатейшей коллекции. Какое-нибудь ненавязчивое чтиво, типа того же «Очищения смертью». Так и скоротаю время.
Хорошую, оказывается, работенку мне Игорь Селиверстов отыскал, спокойную. Надо позвонить ему, поблагодарить.
К вечеру я начала уже задремывать. Мы с Александром Владимировичем пообедали в служебной столовой банка – у них еще и маленькая столовая для работников есть, и часам к шести меня, честно говоря, немного сморило.
Я прилегла на диванчик, и разбудил меня только голос охранника, который пришел сообщить Григорьеву, что банк закрывается.
Я зевнула и поднялась:
– Что, Александр Владимирович, рабочий день закончен? Домой пора?
– Ч-черт, – выдавил Григорьев и откинулся на спинку своего кресла, – не успеваю я никак.
– Так скажите, что вы еще останетесь в кабинете, – наивно предложила я.
– Чего? – изумился Григорьев. – Это же банк. Хоть я и почти полный владелец этого заведения, но правила соблюдать должен.
– Пример другим подавать?
– Н-ну… да.
Григорьев застегнул рукава рубашки и надел пиджак. Он собрал в папку бумаги и, поднявшись с кресла, задумчиво постучал папкой о стол:
– Видимо, придется мне опять бумаги с собой брать. Домой, – он посмотрел на меня.
– Возьмите, – пожала я плечами, – только я папку понесу. Пусть будет в моих руках, так безопаснее, уж вы мне поверьте.
– Хорошо, – согласился Александр Владимирович и вручил мне папку, – только… это самое… – предупредил он.
– Не волнуйтесь, – успокоила его я, – это моя работа, как говорится.
Мы покинули кабинет, прошли по опустевшему коридору, спустились на первый этаж. Внизу, прямо перед выходом, на проходной стоял Валерий Петрович Задовский. Общался с охранником. Что-то ему по-отечески внушал.
Увидев нас, Задовский повернулся к нам и улыбнулся сердечно:
– Последний уходите, Александр Владимирович, – четко выговорил он и посмотрел на часы, – половина десятого, для руководителя это… очень хорошо, – они обменялись с Григорьевым рукопожатием – прощались до завтра.