Шрифт:
Александр Белаш (Hочной Ветер)
Ч Е Р В Ь
Как-то раз умывался Иван, глянул в зеркало - и себя не узнал. Каждое утро он совершал ряд автоматических движений, но все это как-то в полусне и больше на ощупь, в вечной спешке - так что, считай, со своим отражением глазами и не встречался, а тут вдруг нА тебе! увидел.
"Боже правый, - содрогался Иван, пристально вглядываясь в свою личность, - ужас-то какой! что ж это глаза у меня ввалились, инда из подвала высверкивают, а кожа землистая и шелухой пошла, вся в буграх и прыщах - ну точь в точь как лежалая картошка, а не то свежеумерший покойник.. Hу ладно бы пил - и пить-то восемь лет как бросил.. Мать честнАя!
–
И побежал Иван к врачам - от судьбы спасаться. Изложил он свои соображения перво-наперво хирургу.
– Рак!.. дурак!
– цинично парировал тот. Он как раз входил в нирвану после ста принятых больных и ста граммов спирта, и ему все было по сараю. Действительно, если прочувствовать за год жалобы двенадцати тысяч пациентов - до Hового Года не дотянешь, так и кекнешься на рабочем месте.
– А туберкулез не хочешь?
– озадачил Ивана хирург и добавил: - Теперь, когда мы вернулись к истокам, на сто лет назад, у нас и болезни все те вернулись - дифтерит, скоротечная чахотка, сифилис..
– он собирался продолжить список, но Иван в ужасе замахал руками, и мрачная медсестра всучила ему кипу пестрых бумажек.
– Вот, сдашь анализы, - вещал врач, - тогда и поговорим, а простым глазом нечего на тебя пялиться, пусть рентгеном смотрят может, и вправду что наросло..
Так, обнадеженный, Иван был выпровожен на обследование. Две недели он бродил по коридорам, тычась во все двери, сдал поллитра крови в разной посуде, облучался рентгеном и даже глотал кишку: он твердо решил доказать врачам, что дураки - это они.
– Значит, нечего выдумывать, - сказал хирург, перебирая бумажки, - по всем анализам выходит, что ты здоров и ходить сюда тебе незачем.
– Да вы на меня посмотрите, - взъярился Иван, - я почернел весь и на тридцать килограммов похудел, вся морда буграми пошла!
– Что мне на тебя смотреть, - уперся врач, - здоров, значит здоров. Кило свежих фруктов надо каждый день есть, тогда и прыщей не будет, да психовать поменьше. Если нервы не в порядке - иди к психиатру!
"Это он издевается, - подумал, хлопнув дверью, Иван.
– Кило фруктов! он бы еще про зарплату сказал!.."
Hо психиатра Иван забоялся и нашел равноценный вариант экстрасенса-колдуна, благо и искать недолго; этих доморощенных психотерапевтов-самоучек развелось видимо-невидимо - знать, потребность у населения в их услугах возросла. Одно жаль, что действие закона "О защите прав потребителей" на их неосязаемый товар не простирается.
– Hу что, - экстрасенс сунул в руки Ивану меню, - энергетику будем улучшать?
Иван глянул на цену и категорически отказался.
– Тогда потенцию, - тут экстрасенс гнусно подмигнул, - будем поднимать?
Иван вслух выразил свое мнение о потенции, как он это понимает, и объяснил причину визита.
– Ага!
– просек экстрасенс.
– Диагностика кармы! Врачи в этом ни фига не понимают, а мы мигом..
– тут он снял пиджак, раздел Ивана и, как бешеный, закатив глаза под лоб, начал щупать что-то в воздухе, однако руками тела не касался. Иван быстро замерз; краем глаза глядя на камлающего экстрасенса, он ощутил себя последним идиотом, раз добровольно согласился на такое.
Экстрасенс вдруг вскрикнул, Иван вздрогнул, а колдун начал быстро махать руками, будто сбрасывая с Ивана невидимые нити; затем, обрезав их пальцами, будто ножницами, он вышел из транса и объяснил:
– Порча у тебя, большая порча;
Тут Иван скоренько оделся, отдал экстрасенсу последние деньги, которые тот принял с напускным безразличием, и побрел домой, рассуждая в уме, кто бы мог быть этим вамиром - жена или начальник? После недолгого колебания, вспомнив летние работы на даче, Иван жену оправдал и сосредоточился на начальнике - но никак этот хлюст не тянул на вампира!.. "Что-то здесь не то, - думал Иван, - экстрасенс ближе к делу, чем врачи, но и те что-то знают, а не говорят - по глазам видно, что темнят. Здоров!.. Здоровый был - вагоны разгружал, да еще за пятнадцать километров к девкам бегал, не уставал; а сейчас, как старый кобель, угреешься в постеле перед телевизором - какая там потенция! на кухню есть позовут - и то вылезать неохота. Это я еще не пью, рассуждал Иван, - а пил бы, так давно бы сдох".
Осмотрелся вокруг себя Иван и удивился - ходят по улицам люди, одетые как ни попадя, все озабоченные и все ногами шаркают, а которые веселые встречаются - те сами с собой разговаривают и на ходу пляшут. Что за дела?..
Своим горем Иван поделился с глухим старичком-ветеринаром, который коротал век на лавочке в соседнем дворе, благостно наблюдая за воробышками. Деду было девяносто два года, он сам ходил за хлебом и в "полуклинику", и выглядел здоровее Ивана.
– Это глисты, - убежденно сказал дед.
– Когда скотина ничего не ест и чахнет без причины - гони глистов. Есть у меня таблетки хорошие, еще с довоенного времени остались, счас таких не делают - выпьешь осьмушку, враз всех выгонит, человеком станешь, будешь есть и пить в свое удовольствие.
Уже вечером дед принес завернутую в тряпицу "осьмушку". Иван с сомнением осмотрел рыжий кусок таблетки со слюдяными проблесками и.. решился, большей частью от обиды на медицину. "Вот нажрусь неизвестно чего назло всем - и исцелюсь в одночасье!"
С чем и проглотил, и стал ждать эффекта. Таблетка подействовала сразу - сначала Ивана затошнило, потом в глазах зарябило и зрение представилось в оранжевом свете; куда ни глянешь - все оранжевое, как в старой песенке. Hо недолго Иван этой красотой любовался - стало ему дурно, живот раздулся, пот холодный выступил, и только жена собралась "скорую" вызывать, как его понос и прошиб.
Сидит Иван на толчке, спазмы его мучают, а домашние вокруг бегают, но войти не решаются, только переговоры через дверь ведут, материальную и прочую гуманитарную помощь предлагают. Hо туалет самая самостийная держава в мире; если кто его занял, прочие со своими претензиями могут не соваться.
Посидел Иван, посидел в одиночестве, в себя пришел и поглядеть решил, на плоды-то. Посмотрел и ахнул: сидит на краю глист, такой тощий и бледный, что от жалости слезы наворачиваются, одним словом заморыш какой-то, как и его хозяин.
– Даже глиста - и та у меня неполноценная, - запечалился Иван, расти ей не с чего, что ли? вон, у одного бизнесмена в Москве на шестнадцать метров выгнали; он как увидел, что в нем гнездилось тотчас рехнулся, так в газете писали. А тут что? одна видимость, что глиста - недоразумение какое-то. Зря я мучался; не мог этот червяк меня так высосать, не мог!..
Поднял тогда глист тот конец, который у него головой назывался, и тоже заплакал.
– Вот, - рыдал глист, - семьи не заводил, сладкого куска не доедал, лишний раз не шевелился - все боялся хозяину пуще меры навредить! И дождался благодарности - выгнали! Куда я теперь пойду? что меня, бомжа неприкаянного, ждет?!..