Червоточина
Шрифт:
– Я помогу! – тут же вскинулся Виктор.
Нича хотел было возразить, но быстро себя осадил. Соне и впрямь могла понадобиться помощь, да и не так страшно вдвоем. Все же от мысли, где они очутились, и в компании-то становится не по себе!..
Сам же он решил пройтись по квартире, обследовать комнаты. Хозяев он, само собой, найти не надеялся, но, подумал, хоть что-то, быть может, наведет на какую-нибудь мысль. В это тоже верилось мало, но бездействовать было еще хуже. А работу по кухне он не любил, потому и уступил место Виктору.
Первым делом Нича прошел в комнату, дверь которой была открытой. Юрс проводил его внимательным взглядом, но с места не двинулся, даже не поменял позы. Это придало Ниче уверенности, почему-то подумалось, что в случае возможной опасности волк бы пошел следом.
Комната не принесла ему никаких новых открытий. Она была столь же обычной, «среднестатистической», как и кухня. Диван, кресло, стол, три шкафа.
Диван с креслом – из одного комплекта, светло-коричневой, с крупными темными квадратами, обивки. По краям дивана и в кресле – тоже коричневые, но однотонные небольшие подушечки-думки, судя по всему, не входившие в комплект, а сшитые дополнительно. Это наводило на мысль, что среди хозяев квартиры была женщина. Об этом же говорили и общий уют в комнате, и чистота-порядок, и цветы в керамических горшочках на подоконнике. Нича сразу вспомнил маму и вздохнул.
Стол был круглый, накрытый большой красной салфеткой. Посреди него стояла красивая настольная лампа. На столе лежала книга с закладкой посередине – «Пикник на обочине» братьев Стругацких. Нича уважительно дернул бровями – Стругацких он любил. И почему-то ему подумалось, что вряд ли такую книгу стала бы читать женщина. Исходя из столь сомнительной предпосылки, он тем не менее сделал вывод, что в квартире наверняка обитал и мужчина. А уж когда за стеклянными дверцами одного из шкафов он увидел курительную трубку, лежавшую в хрустальной пепельнице, убедился в том окончательно.
Еще один шкаф представлял собой нечто вроде секретера. Открыв дверцу, годившуюся теперь на роль столешницы, он увидел стопку разномастных бумаг – скорее всего неких договоров и счетов, пару потрепанных общих тетрадей, толстый блокнот-ежедневник, несколько стандартных фотоальбомов. Можно, конечно, было порыться в документах и узнать о хозяевах побольше, но Ниче стало неловко, словно он собрался подглядывать, а потому он быстро закрыл секретер и перевел взгляд на третий шкаф.
Тот представлял собой некий «мультимедийный центр». Средняя часть в нем была открытой, и в ней красовался большим плоским экраном телевизор. На полках ниже стояли видеомагнитофон и DVD-плеер. Над телевизором полки были закрыты дверцами. Нича подошел и открыл их. Там хранились видеокассеты и диски. Судя по тематике, интересы у хозяев были самыми разнообразными: детективы, триллеры, боевики, комедии – всего вперемешку. Но преобладала, пожалуй, все же фантастика. Что и неудивительно, судя по книге на столе, подумалось Ниче. Но среди видеокассет в отличие от дисков преобладали мультфильмы, что позволило Ниче сделать вывод: в семье есть подросток, как минимум один. Причем уже старшеклассник. Мультики он смотрел в детстве, когда DVD еще не было. А теперь он из этого возраста вышел, и среди дисков есть только пара мультипликационных, да и те – японские аниме.
Короче говоря, проведенное Ничей обследование комнаты привело к единственному выводу: в квартире проживала обычная российская семья. Не богатая, но и не нищая. Среднестатистическая, как и сама квартира.
Впрочем, в ней имелись еще две комнаты. К закрытым дверям одной из них и направился Нича.
Он раскрыл дверь и вздрогнул. В комнате стоял живой человек! Женщина. Услышав за спиной звук, она обернулась. И тут… Ниче показалось, что стены наклонились, а пол уходит из-под ног… Перед ним была… его мама!.. В руках она держала знакомую оранжевую лейку, но, увидев Ничу, вскрикнула, взметнула к нему руки, и лейка, кувыркаясь и разбрызгивая воду, полетела в сторону.
Нича задохнулся, не в силах произнести ни звука, но в следующее мгновение он рванулся вперед. Внезапно перед ним мелькнула серая тень – волк, вытянув передние лапы, всей массой врезался в дверь, которая с грохотом захлопнулась перед Ничиным носом.
– Ты чего? Ты чего?! – завопил Нича. – Там же мама!..
Бесстрашно отпихнув ногой зверя, он схватился за дверную ручку и потянул ее на себя. Юрс хладнокровно смотрел на это, даже не думая вмешиваться. Тогда Нича распахнул дверь и шагнул за порог комнаты.
Ему вновь показалось, что пол под ногами качнулся. Но он быстро понял, что это ему вовсе не кажется. Пол на самом деле качался. Покачивались также и стены. И в том не было ничего удивительного, ведь Нича стоял… в тамбуре стучащего по рельсовым стыкам вагона!
– Ничо так… – пробормотал он и попятился к двери. Нащупал ручку, толкнул спиной дверь, но та и не думала открываться. Нича обернулся. Дверь больше не являлась выкрашенной белилами фанерой. Это была железная вагонная дверь с металлическими планками поперек стеклянного окна посередине. Через стекло, в метре от него, виднелась такая же дверь, ведущая в соседний вагон.
2
Геннадий Николаевич торопился домой. Все-таки он засиделся у Зои. У Кокошечки…
Да, как тесен, оказывается, мир! Хоть и звучит это избитое утверждение банально, но как же оно верно! Ведь он и думать забыл о Зое, а когда-то… Нет, ничего между ними не было и раньше, но он, что скрывать, был когда-то влюблен в эту хрупкую рыжеволосую девушку. Но тогда он был молод, робок и глуп. Никак не мог решиться пригласить Зою в кино, ресторан или куда там еще… А ведь она, похоже, этого от него ожидала. Будь он чуть-чуть посмелей, поактивней, и кто знает, как бы оно повернулось? Вот и Нича, похоже, весь в него. Правда, вокруг сына девки сами вьются, это он все никак из них выбрать не может!..
А вот получись у него тогда с Зоей-Кокошечкой, был бы сейчас у него Нича? – подумалось вдруг. И следом пришло раздражение: «Что тебе надо, старый козел?! Чем ты еще недоволен? Тебе что, со своей Зоей плохо?!»
Словно в ответ на эти мысли, раздался телефонный звонок. Не сбавляя шага Геннадий Николаевич достал мобильник, поднес к уху.
– Я уже иду, Зоюшка! Через пять минут буду.
– Гена!.. Коля… Я видела Колю… – раздалось в ответ бормотание жены.
– Что?! – подпрыгнул Бессонов. – Что ты говоришь? Ты видела Ничу?!. Где?!
– Здесь… Гена, иди скорей… Я не могу говорить, мне плохо…
– Сейчас-сейчас!!! – заорал в трубку Геннадий Николаевич. – Зоя, сейчас! Я уже рядом! Срочно ложись, я бегу!..
Он и правда побежал. Благо до дома оставалось метров триста. Тяжело отдуваясь, взлетел на третий этаж, трясущимися руками не сразу попал ключом в замочную скважину, распахнул дверь… Не разуваясь, бросился в комнату, подбежал к лежащей на диване жене, рухнул перед ней на колени, взял ее руки в ладони и поднес к губам, словно хотел согреть их дыханием.