Чешские народные сказки
Шрифт:
И пошли новые гадальщики в столичный город. Как раз за несколько дней до этого царевна потеряла драгоценный перстень. Царь велел объявить, что кто этот перстень найдет и царевне вернет, получит большую награду. Повсюду объявили, но никто не возвращает перстня. В это время дошел до царя слух, что в столицу пришли какие-то неизвестные люди, хвалятся, что умеют ворожить. Царь ведел призвать их и спрашивает: возьмутся ли они угадать, кто нашел перстень царевны?
— Охотно послужим тебе, царь, — говорят гадальщики, — но задача трудная; дай нам две недели сроку на раздумье.
Царь согласился подождать две недели,
Гадальщики согласились, и их провели в комнату.
Когда остались они одни, Сверчок начал сетовать и упрекать Яндалу: к чему вздумал выдавать нас за гадальщиков? Теперь, дескать, можем жизни своей лишиться, на кого же мы жен наших оставим?
— Глупо ты рассуждаешь, Сверчок, — говорит Яндала, — лучше нам хорошо пожить четырнадцать дней, а потом умереть, чем всю жизнь маяться, в поте лица своего хлеб добывать и с голоду подыхать. О женах наших господь бог позаботится. А над тем, как нам выполнить свою задачу, и вовсе голову не ломай — ведь знаешь наверняка, что не угадаем. Зачем об этом думать! Поживем четырнадцать дней в роскоши, а потом придет конец и радостям и тягостям!
— По-моему, не так, — говорит Сверчок, — лучше всю жизнь промаяться и спокойно умереть, чем несколько дней хорошо жить, а потом погибнуть позорной смертью и в ад попасть!
Разговаривают они так-то между собой, а в это время слуга приносит им еду в роскошной посуде. Легкомысленный Яндала, как учуял приятный аромат кушаний, поглядел на Сверчка и, указывая на слугу, сказал:
— Вот, брат, это — первое наше благо! Слугу эти слова сильно напугали. А почему? Перстень царевна потеряла, когда ходила в уборную.
Слуга нашел его и стал рассматривать. В это время к нему незаметно подошел другой слуга и говорит:
— Это — царевнин перстень!
— Знаешь что, держи-ка ты язык за зубами, — ответил первый. — Я заплачу тебе половину того, что стоит перстень: ты будешь с деньгами, а я — с перстнем.
Они сговорились и молчали, как рыбы. Как раз этих двух слуг царь и приставил в услужение гадальщикам. Когда первый вернулся от них, второй и спрашивает:
— Ты, брат, уже прислуживал гадальщикам. Ну что, как они тебе показались?
— Плохо наше дело! — отвечает первый слуга. — Понес я им еду; только вошел в комнату, один гадальщик показал на меня и говорит: «Это — первое наше благо!»
— Знаешь что? — говорит второй. — Пойду-ка теперь я им прислуживать; сразу узнаю, догадываются они или нет.
Так он и сделал. Но как только он вошел с блюдами в комнату, Яндала опять поглядел на Сверчка и указал рукою на слугу:
— Это, — второе наше благо!
Услыхал эти слова слуга и страшно перепугался. «Мы пропали!» — думает. А на самом деле Яндала назвал вторым благом не слугу, который украл перстень, а новое блюдо. А слуги-то думали, что гадальщики знают их тайну. Договорились они между собой и пришли с повинной к гадальщикам. Подкупили их деньгами и стали просить, чтоб гадальщики их не выдавали, а повернули бы все это как-нибудь иначе. Гадальщики сразу смекнули, как да что получилось.
— Где у вас этот перстень? — спрашивает Яндала. Они показали.
— Как пройдет
С этого дня гадальщики развеселились, ели и пили сколько душе угодно.
Через две недели призывает царь их к себе и спрашивает- узнали ли они, кто нашел перстень его дочери.
— Всемилостивейший царь! — молвил Яндала. — Ваша дочь, идучи по двору, сильно размахивала рукой. Перстень неплотно сидел на ее пальце, соскользнул и покатился, а индюк проглотил его. В доказательство прикажите зарезать самого большого индюка и найдете в нем перстень.
Царь приказал зарезать индюка. Перстень у него оказался в животе. Тогда царь сказал гадальщикам:
— За вашу мудрость и за то, что отыскали перстень, оставайтесь у меня еще две недели. Ешьте и пейте сколько влезет. Через четырнадцать дней загадаю вам загадку; разгадаете — награжу по-царски, а не разгадаете — прикажу головы срубить.
Несчастные гадальщики было обрадовались, думали — уйдем отсюда и полные котомки денег унесем, а как попотчевал их царь новой загадкой, стали и стоят, будто громом пораженные. Но хошь — не хошь, из царской воли не выйдешь, пришлось подчиниться.
Опять пошли они в свою горницу и, когда остались наедине, стали сетовать на свою судьбу. Уж им ни есть, ни пить не хотелось. С мучительным страхом дожидались они четырнадцатого дня. Теперь уже и Яндала не говорил, что лучше хорошо прожить четырнадцать дней,'а потом умереть, нежели всю жизнь маяться, потому что они уже считали себя богачами.
На четырнадцатый день в их горницу вошел царь, в руке он нес маленький деревянный ларчик. Когда гадальщики увидели царя, у них душа в пятки ушла от страха. Сверчок еле жив стоит, а Яндала поглядел на него, набрался храбрости, показал на ларчик и говорит.
— Клянусь, плохо твое дело, Сверчок!
— Ну, теперь вижу, что вы-настоящие ворожеи! — удивленно вскричал царь и швырнул ларчик на пол.
Ларчик раскололся, из него выскочила козявка, затрепыхала крылышками и затрещала:
— Цвырк, цвырк, цвырк!
Царь не знал, что одного из гадальщиков зовут Сверчком. Он думал-Яндала угадал, что в ларчике сидит сверчок. Он дал им много денег и отпустил.
Взвалив на спину тяжелые мешки, гадальщики поспешили к своим женам. Хоть уже смеркалось, они не искали ночлега. Но вот совсем стемнело, и нельзя было идти дальше. Нигде не видно было жилья. Чтобы ночью их не обобрали, гадальщики зашли в разрушенную церквушку, что стояла в поле близ дороги.
Отдохнули там немного и вдруг слышат шаги и людские голоса. Яндала приподнял голову и видит, что в бывшую ризницу входят вооруженные парни. Шепчет на ухо Сверчку:
— Ей-ей, брат, разбойники!
Прислушался получше и услыхал звон денег.
Немного погодя разбойники ушли из церкви. Тут гадальщики вошли в ризницу, зажгли свечу и сгребли наваленные деньги в свои мешки. Потом стали шарить по сторонам, чтобы узнать, что еще накрадено. Там было много разных вещей, и среди них красивые карманные часы. Яндала хотел взять их себе, а Сверчок — себе. Часы-то были одни, а ни тот, ни другой не хотел уступать. Заспорили. Сверчок разозлился: