Честь Белого Волка
Шрифт:
Как она умудрялась таскать через фреску и гобелен кого попало, ума не приложу. Да и важно ли это на данный момент? Всё равно завтра-послезавтра меня уволят за грубейшее нарушение всех пунктов устава службы. Лично я бы погнал такого граничара в шею поганой метлой из органов.
— Па-а, папуль, что с тобой?!
Крик дочери привёл меня в чувство, хотя я, кажется, уже сползал по стенке на пол.
— Я тебя породил, я тебя и... — Договорить мне не дал требовательный звонок в дверь.
— Там твой странный Капитан, — шёпотом доложил северный бог, оторвавшись от дверного глазка. — Давай громко скажем
— Забирай всех твоих и марш в замок, — сквозь зубы приказал я Хельге. — Ни с кем не воевать, на провокации не поддаваться, ждать меня. Вопросы?
Метью поднял было руку, но тут же словил подзатыльник от Эда плюс пинок под колено от присоединившегося Дисигуаля. Минутой позже я открывал дверь.
Кроме меня в квартире не было никого.
— Добро, — строго кивнул мой начальник, входя в прихожую. — Один дома?
— Как Маколей Калкин.
— Мудёр зело ты, боярин. Вижу, что на ногах держишься. Поговорить бы надо. Уважишь ли стопочкой старика?
Само собой, початая бутылка водки обычно стоит у нас в холодильнике. Я не пью, дядя Эдик пьёт, но не дома, так что для компрессов и гостей на всякий случай есть всегда.
Мы присели на железные табуретки за железным столом на нашей в остальном ничем не примечательной кухне.
— Здрав будь, боярин. — Мой Капитан церемонно опрокинул стопку, привычно занюхав рукавом и отказавшись от предложенной колбасы. — Жалуются на тебя, Ставр Годинович. Бают, что беззаконие полное творишь на вверенном тебе участке. Мало того что дампир местных из Красной Луны к себе на охоту пустил, мало что земли соседа-барона себе присвоил, мало что короля законного из столичного града украл, мало что людишек средневековых к себе на квартиру водишь, так ещё и посланца Комитета избил почём зря?!
— Как я понимаю, последнее самое важное? — осторожно выдохнул я, припоминая, что действительно несколько дней назад вырубил у подъезда громилу, назвавшего меня Белым Волком. — Но он не сказал, что меня вызывают на ковёр. Просто наехал, как отмороженная торпеда в девяностые. Я защищался.
— На то и уповай, — откровенно не веря мне ни на медный грош, кивнул Капитан, демонстративно косясь на пустую стопку.
Я налил не задумываясь.
— По краю ходишь, — вздохнул горько он. — Ну да буде здравы!
Выпив, он с преувеличенной осторожностью поставил стопку на стол, прикрыл глаза и ударился в задумчивое молчание. Прерывать его не хотелось, тем более что оправданий у меня не было. Всё, в чём он меня упрекал, — правда, крыть совершенно нечем, аргументировать или обосновывать тоже.
Я прекрасно отдавал себе отчёт в том, ради чего он сюда пришёл — так называемый Выбор мог состояться в не самое отдалённое время. А ведь единственное, в чём все комиссии и проверки могли быть реально уверены, — первое: Хельга очень сильная; и второе: она меня любит. Но значит ли это, что она отвернётся от материнской родни?
Хм, ну как бы железобетонных гарантий нет ни у меня, ни у неё, ни вообще у кого-либо во всей этой истории.
— Сегодня ты ещё на больничном, но чтоб завтра в час тридцать дня как штык был в управлении, — не размыкая век, медленно протянул Капитан, переходя на нормальную манеру речи. — Само собой, без оружия. Голову не поднимай, не спорь, не возражай, не рви тельняшку
Я молча кивнул. Он важно склонил голову так, словно был абсолютно уверен в моём ответе. Потом мой начальник тяжело поднялся, постучал себя в грудь кулаком и посмотрел мне в глаза.
— Дорог ты мне, боярин, — вновь съезжая на привычную колею, вздохнул Капитан. — И юница твоя к сердцу старика свою дорожку протоптала. В Белом Комитете тоже, поди, живые люди сидят, зазря не обидят. Но уж и ты расстарайся, яви им своё усердие.
— Что мне нужно сделать? — Я вновь взялся за бутылку, но Капитан уверенно накрыл свою стопку ладонью. Достаточно.
— Найди того, кто волку очи вырвал. А как найдёшь, не дай ему уйти!
Стоп. Я же не говорил ему про то фото из журнала с изуродованной мордой волка. Задница йотунхеймова, да я вообще никому ничего об этом не рассказывал. Сорвал, смял и собственноручно выбросил в мусоропровод. Что ж, в очередной раз приходится признать, что старый Капитан не зря занимает свою должность и кабинет.
— Завтра в час тридцать, — напомнил он, протягивая руку.
Я подтвердил, что приду, отвечая на его рукопожатие. Когда мой шеф ушёл, я вновь почувствовал вялую слабость во всём теле. Какого северного мха? Эта проклятая болезнь меня доконает, я ничего толком не ел, один омлет с холодным кофе, нервы на пределе, стресс за стрессом, и, кажется, жар снова попёр вверх. Все мои в замке, я сам просил их не возвращаться, поэтому...
В дверь постучали, хотя могли бы и позвонить. Глянув в дверной глазок, я щёлкнул замком и впустил Дану. Черноволосая дампир, традиционно предпочитающая красные тона в одежде, не задавала вопросов. Она шагнула вперёд, молча обняла меня, прижалась грудь к груди и повалила меня на пол.
Ровно за минуту до того, как в нашу дверь начали стрелять! Кстати, у меня хорошая дорогая дверь, стальная в деревянной обшивке. Выбить её почти невозможно (очень трудно, по крайней мере), но чем же в неё палили, если после каждого выстрела появлялся ещё один новый глазок? Бронебойные пули? Титановое покрытие? Какие-то новые разработки нашей расчудесной оружейной промышленности? А, не важно-о...
— Ты с ума сошёл?! — рявкнула на меня Дана, когда я поцеловал её в шею. — Ставр, я ценю твой пыл, но вроде как сейчас не очень вовремя, да?
— А мне показалось, что ты легла на меня не просто так.
— Само собой!
Она скатилась вбок и, став на четвереньки, за шиворот потащила меня в спальню. Стрельба продолжалась, вызывать полицию или жаловаться Капитану смысла не было.
Если не можешь дать отпор, отступай. В конце концов, не дать врагу убить тебя — значит полностью разрушить его планы, а это уже маленькая победа. Я взял Дану за руку и, пошатываясь, встал на кровати лицом к старому гобелену.