Честь и Польза
Шрифт:
'Господин Иванов' как его за глаза называли сотрудники ведомства Щукина, очень интересовался новинками техники и в первую очередь военными. По его просьбе, раз в месяц, генерал делал ему краткий обзор по этому вопросу, используя различные источники.
С начала двадцатых годов главный упор делался на артиллерию, броневики и танки, но затем вверх стали брать самолеты и вот тогда Щукин рассказал 'Иванову' о необычном трофее. Услышав о дирижабле, тот немедленно записал в свою записную книжку и время от времени спрашивал генерала о состоянии дирижабля.
Как он собирался его использовать неизвестно, но внезапное решение принять участие в 'гонке к полюсу' оказалось решающим в судьбе дирижабля.
– Значит, по воздуху
Задавая вопрос, он полагал, что академик затруднится дать ответ на него, но этого не случилось.
– Дирижабль? Прекрасная идея. Знаменитый итальянский конструктор Умберто Нобиле как раз считает, что это самый лучший способ достичь полюса. Сейчас он занят разработкой проекта полужесткого дирижабля. Итальянское правительство готовы выделить средства для его постройки и отправки к полюсу научной экспедиции.
– Выходит это самый лучший способ?
– Лучший, но не безопасный, так как есть три серьезные проблемы. Для любого летательного аппарата тяжелее или легче воздуха решившего отправиться к полюсу главной угрозой будут не ветра и мороз, а оледенение. Чтобы эффективно с ней бороться необходимо, иметь мощные моторы, которые не позволят самолету или дирижаблю упасть на землю под тяжестью льда.
– Проблема конечно важная, но вполне решаемая, - уверенно произнес Сталин, хорошо помнящий переданные ему Щукиным технические данные дирижабля, - что ещё за проблемы?
– Водород. Он самый легкий газ в мире, относительно дешев в производстве, но при этом очень взрывоопасен. Если в наполненный дирижабль попадет молния или в электрической проводке аппаратуры пробежит искра, он вспыхнет ярким пламенем и весь его экипаж мгновенно погибнет.
– Ужасная смерть но, насколько мне известно, на полюсе нет молний и при хорошей изоляции, электропроводки искра может и не случится.
– Молний нет, но до полюса ещё нужно добраться. Лететь придется через шторма и бури, да и на севере ветры, как правило, очень сильные. Все это пагубно сказывается на состоянии наружной оболочки дирижабля, которая может порваться и дать течь, что является третьей проблемой. Дирижабли жесткой конструкции в меньшей степени подвержены этой угрозе, но их создание стоит больших денег, из-за чего все вынуждены строить дирижабли полужесткого типа - честно признался академик, но его слова не сильно расстроили собеседника.
– Думаю, что российское правительство сможет свести все названные вами проблемы к разумному минимуму. При этих условиях экспедиция к полюсу реальна?
– Сталин внимательно посмотрел на академика.
– Да, вполне - признал тот, не понимая, куда клонит его собеседник.
– Реальна, настолько, что согласитесь возглавить эту экспедицию?
– задал свой главный 'Иванов'. Не ожидавший подобного вопроса ученый задумался, а затем, решительно нагнув голову, вперед произнес: - Почту за честь Иосиф Виссарионович, но только с одним условием. Научный состав экспедиции я намерен отобрать лично.
Голос академика звучал твердо и непреклонно, но Сталин не собирался с ним спорить.
– Наука это ваша епархия Владимир Афанасьевич и никто не собирается в неё вторгаться. Шесть человек вам хватит или нет?
– Честно говоря, вы застали меня врасплох этим вопросом. Если можно, я хотел бы все хорошо обдумать и взвесить - попросил ученый.
– Я тоже думаю, что с этим вопросом не стоит торопиться. Думаю, недели вполне хватит?
– Да, конечно.
– Вот и прекрасно. Подумайте, решите, а через неделю представьте нам список предполагаемых членов экспедиции - улыбнулся Сталин ученому, но на его лице не было видно ожидаемой радости. Вместо неё на нем читались сомнение и тревога.
– Вас что-то не устраивает? Нужно больше времени или что-нибудь ещё?
– живо отреагировал на его внутренние метания Сталин.
– Нет, времени вполне хватает, - Обручев на мгновение замялся, а затем рубанул с плеча.
– Я прекрасно понимаю, что планируемая экспедиция к полюсу в основном обусловлена политическими интересами и только потом научными идеями. С этим трудно спорить, так как главные тяготы по подготовке экспедиции государство берет на себя, но я хотел бы обозначить свою личную позицию. Побывать на полюсе - это заветная мечта любого человека, но для меня как ученого во стократ важнее не участие в гонке к полюсу, а всестороннее изучение Арктики. Если появляется возможность полететь к полюсу на дирижабле, то я настойчиво прошу не ограничиваться этим одним полетом, а провести несколько экспедиций в район Полярного круга.
Закончив свою речь, теперь академик пытливо смотрел в лицо своего собеседника в ожидание ответа на свой главный вопрос. Зная по опыты предыдущего общения с чиновниками высокого ранга, все просьбы, идущие вразрез их интересам, заканчивались если не отказом, то обещанием рассмотреть просьбу со временем. Так было прежде, но на этот раз Владимир Афанасьевич был приятно удивлен, простому и конкретному вопросу собеседника.
– А о каких конкретно экспедициях идет речь?
– В первую очередь необходимо провести полную аэрокартографию побережья Северного Ледовитого океана и прилегающих к нему островов. Сейчас главным источником информации для составления географических карт у нас являются кроки, сделанные полярными исследователями и путешественниками. Нисколько не умоляя их заслуг, необходимо признать, что созданные по ним карты и лоции несовершенны. Однако фотоснимки, сделанные сверху, позволят создать более точные и совершенные карты наших северных владений. Один полет дирижабля от Архангельска до мыса Дежнева позволит сделать эту важную работу за короткий срок и при этом сэкономить большое число денег и средств.
Говоря все это, академик был готов к тому, что его могут прервать в любую секунду, но этого не произошло. Сталин не только дал ему договорить, но едва сдержанно кивнул головой и что-то записал в одном из своих блокнотов лежавших на столе. Ободренный этим, не дожидаясь приглашения, Обручев продолжил разговор.
– Кроме этого, очень важно проверить научную теорию американского гидролога Роллина Гарриса, решение которой позволит стереть последнее 'белое пятно' на карте Арктики. Речь идет о существовании земли, предположительно расположенной в треугольнике, состоявшем из Северного полюса, Аляски и Новосибирских островов. Исследуя разницу силу приливной волны у берегов Чукотки и в районе Шпицбергена, Гаррис предположил наличие твердой суши в этой полярной области. При помощи дирижабля это можно будет сделать проще всего. Если повезет, то можно будет уложиться всего в одно 'зимнее лето', которое длиться в этих широтах не более полутора месяцев.
– Солидная получается территория, никак не меньше Бельгии, Голландии и Люксембурга вместе взятого, - быстро оценил размер искомой территории Сталин.
– Наверняка речь идет об одной из тех легендарных земель, что очень часто открывались полярниками и быстро исчезали после объявления об их открытии. Боюсь, что даже при помощи дирижабля нам придется долго её искать.
В его голосе звучало больше иронии, чем сарказма, но это не смутило академика.
– Выкладки теории Гарриса конечно слишком расплывчаты, но благодаря вычислениям нашего полярного исследователя профессора Визе мы точно знаем, где искать эту землю, а точнее острова. Проводя исследование данных по дрейфу льда в Арктике, Владимир Юрьевич точно определил наличие материковой суши в этом районе. Остров расположен в этом районе - тонко очерченный карандаш плавно скользнул по карте и не оставляя следов прочертил небольшую окружность между полюсом и Аляской.