Честь и предательство
Шрифт:
Дрожа всем телом и беспомощно поводя руками, Нэн вжалась спиной в стену, не в силах оторваться от жесткого взгляда Матилисы. Ее мозг заполнили крики, нечеловеческая боль, безумный смех.
Она не желала сдаваться. Память ничем не могла ей помочь, однако в глубине души Нэн знала, что однажды она пыталась противостоять Злу и потерпела поражение. Что-то, чему она не могла дать названия, твердило ей, что лучше погибнуть, чем вновь соприкоснуться с этой забытой безымянной силой, и что женщина, которая только что бросила ей вызов, хочет
Слова хлынули из ее уст сплошным потоком. Нэн с изумлением, а потом и с гордостью прислушивалась сама к себе:
— Нас с Лэннетом уже предали. Вы хотите, чтобы я обрекла его на еще большие мучения. И я знаю почему. Вы любите его. Вы знаете, что он никогда не полюбит вас. И думаете, что сумеете восстановить меня против него. Мне вас искренне жаль.
Матилиса нанесла ей яростный боковой удар кулаком. Нэн отшатнулась в сторону и, распластавшись по стене, тяжело осела на пол. Она повалила подставку с хрустальной вазой. Брызнули осколки и капли воды. Нэн смутно ощутила запах гниющих растений. Яркие лепестки медленно кружили в воздухе.
Прежде чем она успела подняться на ноги, в комнате вновь появились мужчины и грубо схватили ее за запястья и локти. Из губы женщины струйкой стекала кровь. Она ошеломленно повела головой, вытирая рот о плечо.
— Я дала вам шанс, но вы упустили его, — заговорила Матилиса. — Отныне вы всего лишь заложница Солнцедарительницы, гарантия благоразумия вашего дядюшки. Между прочим, мы могли бы вдвоем позаботиться о Лэннете, но вы взвалили это на мои плечи. Я спасу его. Но вы больше никогда его не увидите. — Она повернулась к мужчинам. — Я должна подготовить принца к совещанию. Когда оно закончится, я вернусь за этой женщиной. Если вы причините ей боль или упустите ее, будете иметь дело со мной. — Не дожидаясь ответа, она выскользнула в дверь.
Мужчины были навеселе, но отнюдь не глупы. Они разорвали полотенце на полосы и надежно стянули руки Нэн за спиной, потом усадили ее в кресло так, чтобы она была видна им обоим, и связали ее лодыжки. Усевшись за столик у двери, они занялись игрой. Пока мужчины забавлялись, Нэн около часа тайком пыталась ослабить тугие узлы, но тщетно.
В комнату вошла молодая женщина с девочкой на руках. Нэн изумленно расширила глаза. Дилайт взирала на представшую ей сцену с безразличием, свойственным только детям. Не обращая внимания на пленницу, женщина сказала:
— Присмотрите несколько минут за Дилайт. Я умираю от голода.
Один из мужчин нахмурился и вскинул глаза:
— Мы заняты. Что, если она начнет кричать или шуметь?
— Дилайт пора в постель, — ответила женщина. — Я уложу ее в кресло. Она вот-вот заснет.
— Нет. Не хочу в постель. — Дилайт спрятала лицо в ладони.
— Я схожу на кухню, — раздраженно произнесла женщина. — Присмотрите за ребенком.
— Придвиньте кресло ко
Женщина велела сделать так, как предлагала Нэн. При первой встрече Дилайт была искренне рада ей, но теперь, опустившись в мягкое кресло, смотрела на нее опасливо и сдержанно. Она зарылась в подушки, оставив снаружи только голову и не спуская глаз с Бахальт.
Пока Нэн рассказывала, а девочка слушала, мужчины все более углублялись в свою игру, успокоенные мерной монотонной речью. Нэн мало-помалу понижала голос. В глазах Дилайт вспыхнул интерес, но она не произнесла ни звука. Наконец Нэн спросила:
— Ты знаешь, что капитан Лэннет в опасности?
Дилайт кивнула с серьезным видом.
— Ты поможешь мне выбраться отсюда, чтобы я могла помочь ему?
— Нет. — Дилайт надула губы, скребя ногтем шов кресла.
Изумленная, Нэн едва не выкрикнула:
— Но почему?
— Они будут злиться на меня. Еще сильнее.
— Кто? Матилиса?
Девочка покачала головой:
— Другие люди. Капитан Лэннет знает.
— Что он знает, Дилайт? Он знает, кто будет злиться на тебя?
Кивок.
Охваченная нетерпением, Нэн заерзала в кресле, хотя и понимала, что должна сохранять неподвижность.
— Но почему человек, знающий капитана, должен сердиться за то, что ты поможешь ему? Ему грозит серьезная опасность. И мне тоже.
Дилайт посмотрела на свои пальцы, стиснула их в кулаки.
— Матилиса сказала, что я не должна говорить ни с кем, кроме нее. Она сказала, что мы должны сделать принца Кейси королем и что все, кто не любит его, — плохие люди. Принц сказал, что капитан Лэннет больше не нравится ему. Он задавал мне вопросы, но я не отвечала. Когда он говорит о капитане Лэннете, мне становится жарко и неприятно. Он пугает меня.
— Никто не хочет причинить тебе зла.
Сверкающие глаза девочки широко распахнулись, руки замерли в неподвижности:
— Вы говорите неправду! Вы такая же, как остальные.
Первым побуждением Нэн было все отрицать, чтобы успокоить девочку. Но, подумав хорошенько, она призналась:
— Да, я солгала. Взрослые постоянно обманывают детей, Дилайт. Порой мы делаем это для того, чтобы не огорчать их. Как я, например. И мне стыдно за то, что я сказала неправду. Мне очень жаль.
— Матилисе тоже иногда бывает жаль. Мне так кажется, хотя она никогда не признается в этом.
— По-моему, она желает зла капитану Лэннету.
— Она обманывала его. Она обманывает всех. Особенно принца Кейси.
— Матилиса лжет принцу? О чем?
— Обо всем. Но это не беда. Он тоже все время обманывает ее.
Догадка поразила Нэн словно ударом грома:
— Значит, когда Кейси говорит глупости, он попросту притворяется? На самом деле он вовсе не так уж пьян. Это самая большая его ложь.
Дилайт вновь забралась под подушки, выглядывая оттуда, словно крохотный испуганный зверек.