Честь и Родина.

Рыбаченко Олег Павлович

– Передай "Юпитеру", что если он не окажет нам помощь, мы его можем выдать, пожертвовав этой пешкой. Тогда ваш Верховный придет в ярость, а милосердие не входит в число его недостатков.

"Да, - подумал Максим - руководитель должен быть жестким". Когда-то и он входил в избранную тысячу, правда, шанс стать вождем, был у него лишь в случае внезапной смерти правящего диктатора. Тысячу отбирают каждый год, а ротация верховной власти происходит раз в тридцать лет. Но и этот шанс был упущен. Во-первых, характер Максима

был слишком мягок, во-вторых, паранормальные способности, столь бурные в детстве, с возрастом стали слабеть. Впрочем, стать маршалом, когда тебе нет, и сорока... это о чем-то да говорит.

– Не трогайте "Юпитера". Он ваша главная надежда. Без него шансы на победу в войне ничтожны.

Иногалакт что-то неразборчиво прокудахтал в ответ. Затем членораздельно произнес:

– "Юпитер" ценен, когда активен. Из-за его бездействия наши войска несут слишком много потерь. Как бы то ни было, ты ему передашь наши инструкции. А пока можешь идти.

– Все, можно уходить, - с облегчением вздохнул Максим. В этот момент, опровергая его слова, прогремел взрыв. Завязалась перестрелка.

– Вот черт! Опять переделка...

Маршал пригнулся, и лишь в глазах Янеша вспыхнули радостные искорки.

ГЛАВА 3

Петр и Вега продолжали дергаться как мухи в паутине. Их сжимало все сильнее, еще немного - и стена вокруг них превратилась в непробиваемый бетон. Так они и зависли, прошел час, другой и, несмотря на все их усилия, им не удалось даже чуть-чуть сдвинуться с места. Насекомые в янтаре. Петр прохрипел:

– Неужели это конец? Вега, если мы не умрем с голода, то сойдем с ума.

– Мы нескоро умрем с голоду. У нас солидный запас питательных веществ, хватит на пару месяцев.

– Я не могу даже пошевелиться, чтобы нажать кнопки.

– А ты носом.
– Вега рассмеялась. На самом деле их положение было настолько тяжелым, что оставалось только насмешничать или рыдать горючими слезами.

Есть, и пить хотелось все сильнее. В костюмах, конечно, предусмотрена система аварийной кормежки - на случай завалов и других форс-мажорных обстоятельств - но в данный момент она не работала. Почему? Трудно сказать, возможно, полазили иногалакты. Вега кляла чужих на чем свет стоит. Петр вел себя хладнокровно.

– В скафандрах есть какой-то скрытый дефект. Или они были повреждены в бою. Не стоит ругаться. Мы же не дикари, а офицеры российской армии.

Вега продолжала скулить и, чтобы отвлечься, Петр начал считать звезды. Периодически он возобновлял попытки вырваться. Потом его сморил сон. Ему казалось, что он стоит на пышном лугу, и ему навстречу идет пастух в белых одеждах. Пастух воздел посох и произнес:

– Отринь агрессию и злобу! Будь добр и возлюби Господа Бога всем сердцем, всей сущностью своей, всей страждущей душой! А ближнего люби как самого себя. И тогда во вселенной настанет благодать.

Петр с трудом разлепил губы:

– Мир! Ты говоришь о мире, когда кругом рвутся аннигиляционные снаряды и термокварковые бомбы. Мир - это иллюзия. Идет война, и она будет длиться, пока одна из сторон не будет уничтожена.

Пастух приблизился - он был очень молод. Голос его был тверд.

– Зло не может быть уничтожено злом, насилие - насилием. Перестаньте убивать другу друга. Ударили тебя по правой щеке - улыбнись и подставь левую!

Мальчишка и впрямь был похож на ангела - светлые кудри, невинные бирюзовые глаза. Но на Петра Ледяного он не произвел впечатления: будет ему, какая-та мелюзга указывать! Капитан никогда не читал Библии и не знал, кому принадлежат эти слова. У него вдруг зачесались конечности.

– Проверим твои идеи. На тебе.

Петр дернулся и заметил, что его руки стали свободны. Размахнувшись, он нанес удар. Стоящий перед ним проповедник дрогнул, но продолжал улыбаться. Петр удивился, что тот не упал.

– Хочешь - бей еще!
– Произнес мальчик.

Петр занес кулак, но что-то его остановило. Чистый взгляд голубых глаз ребенка. В них не читалось ненависти или осуждения. Лишь сочувствие. Бледная щека от крепкого свинга слегка покраснела. Стало стыдно - бьешь слабого. Тем не менее, отступать не хотелось.

– Удары обязан держать каждый мужчина. Видишь мой бластер, я сейчас могу сжечь тебя.

– Все в руках Всевышнего. Если суждено мне погибнуть, я приму смерть со смирением. Любой солдат является убийцей, но погубить душу может лишь Господь. Ты выстрелишь, но даже тогда любовь во мне не погаснет - Богом заповедовано любить своих врагов.

Петр нахмурился, обдумал сказанное. Затем он спросил, чувствуя себя последним глупцом.

– Каким Богом! Я что-то не знаю никакого Бога, вернее, все боги существуют лишь в воображении живых индивидов, вне зависимости от национальности. Религия это лишь иллюзия и самовнушение. Каждая раса во вселенной верит в своих богов и по-своему. Или не верит вообще.

– И все же Бог есть. И приняв человеческий облик, он воплотился в Иисусе Христе.

– Иисус!
– Петр напряг память.
– Что-то слышал об этой сказке. Но его, кажется, распяли, и он умер на кресте.

Мальчик поднял глаза.

– Он не умер, ибо Бог бессмертен. Умерла лишь его плоть, чтобы на третий день воскреснуть.

– Понятно. В религии Урбанов есть что-то подобное. Те, кто погибает в битве, воскрешается в третий день. Правда, наука опровергает этот миф, мы убили уже не один миллион этих типов. Но плененные Урбаны клянутся, что своими глазами видели все воскресения. К счастью, они лгут. Иначе с ними было бы слишком тяжело воевать... Вижу, ты хорошо говоришь по-русски. Ты не из нашей империи? Расскажи лучше, как ты сюда попал.