Честь и верность
Шрифт:
— Когда вы будете готовы к честному сотрудничеству, свяжитесь с Консулом, и…
Его слова заглушил тревожный звук сирены.
Услышав звуки сирены, Карацолис разочарованно отшвырнул в сторону карты. Легионеры, собравшиеся за импровизированным зеленым столом, казалось, оцепенели. «Неудивительно, — подумал Карацолис. — Они ведь до сих пор не научились понимать даже основ игры в покер».
— Очнитесь, гориллы! — рявкнул он, потянувшись за ружьем. — Это же сирена безопасности периметра крепости!
— Иисус Христос! —
— Когда я узнаю, то непременно сообщу тебе, шишка, — крикнул Карацолис. — Хватай ружье и пошевеливайся!
Легионеры, все еще совершенно сбитые с толку, толпились в караулке, пока наиболее сообразительные не похватали свои ФЕКи. Карацолис махнул в сторону площадки перед главными воротами:
— Вперед, вымагиваемся [34] !
Он побежал через площадку в сторону насосной станции, за ним последовало пять легионеров. Крики и визг ФЕКов раздавались с западной стороны стены. Не увидав никого из старших командиров, Карацолис решил направить своих людей в сторону боковых ворот, где шла беспрерывная стрельба. На левом фланге Спиро заметил разворачивающийся взвод Нармонова. Внутренний двор крепости заполнялся легионерами, спешащими занять свои места на периметре стены.
34
Вымагиваться (от жарг. «умаг» — поспешная эвакуация) — убираться, сматываться.
— Давайте за мной! — кричал Карацолис, взбираясь по лестнице туда, где разворачивалось сражение. Откуда-то сверху послышался крик, чье-то тело с шумом пронеслось мимо него и упало в грязь. Спиро узнал погибшего — это был командир взвода из роты Альфа субалтерн Рэйнольдс, закованный в бронированный скафандр. Должно быть, пуля пробила одну из грудных пластин офицерского скафандра.
Ноги ступали по оплавленной песчаной стене. Карацолис поднял ружье, пальцы его потянулись к переключателю автоматического огня. Только сейчас он осознал, что в его руках по-прежнему заряженная транквилизаторами берданка, годная лишь для разгона толпы в городе. Он выругался, потом еще раз, уже крепче — дела были совсем плохи. В магазине оставалось всего двадцать зарядов.
Кочевники наступали, их обнаженная кожа была покрыта разнообразными орнаментами племенной татуировки. Они лезли через стену, удерживаясь на ее поверхности присосками и выкрикивая пронзительные боевые кличи. Карацолис сделал два выстрела, водяной повалился навзничь и рухнул в море. Рядом с ним, словно ниоткуда, возник еще один туземец с зажатым в руках ракетным пистолетом. О'Доннел смел его залпом из ФЕКа, поставленного на полный автоматический огонь. Пронзенный дюжиной игл, кочевник упал на живот, захлебнувшись собственной кровью.
Карацолис добежал до края стены
— Боже праведный… — пробормотал он, отпрянув назад.
Около полусотни воинов карабкались вверх по стене, цепляясь присосками, и еще десятки теней копошились в воде, бурлящей у подножия стен «Песчаного Замка».
Мимо него пронесся О'Доннел.
— Что случилось, Спиро? — спросил новобранец, выглядывая из-за края стены с ружьем наготове.
Внезапно он дернулся назад и выронил ружье, которое загрохотало у ног Карацолиса.
Руки О'Доннела беспомощно держались за арбалетную стрелу, торчащую у него из шеи. Легионер зашатался и упал. Карацолис опустился на колени рядом с ним, но оказывать помощь было слишком поздно. Легионер третьего класса О'Доннел был мёртв.
Карацолис так и не узнал настоящего имени юноши. Он поднял ФЕК О'Доннела и вытащил из-за пояса парня запасные обоймы. Когда он поднялся на ноги, вся стена кишела напирающими туземцами.
Глава 6
Давняя традиция заключается в том, что, попав в Иностранный Легион, человек вынужден по примеру своих товарищей сражаться лучше, чем солдаты любых других полков.
— Свет! Включите свет! — кричал Фрейзер, пристегивая нагрудные пластины из пластиковой брони поверх офицерского мундира.
Все собрались на стене, ограждающей командный комплекс крепости. Гражданские лица — Дженс и Барнетт, — а также представитель обитающих на суше водяных Старший Хоуган последовали за легионерами, не обратив ни малейшего внимания на приказ Фрейзера оставаться в конференц-зале.
Теперь капитану некогда было заниматься ими. Предстояло слишком много неотложных дел по обороне крепости, грозящей развалиться в любую минуту.
— Почему вы не используете приборы ночного видения? — спросил Хоули, пока Трент передавал его приказ осветить территорию крепости.
— Сэр, глаза туземцев прекрасно приспособлены к темноте, — заметил Фрейзер. — Особенно это касается кочевников, которые большую часть времени проводят под водой. Сумерки играют им на руку, — возможно, именно поэтому они решили атаковать нас на закате. Яркое освещение может на некоторое время ослепить их и облегчить нашу задачу.
Хоули неохотно кивнул:
— Хорошо… очень хорошо, капитан. Надо воспользоваться их слабыми местами. Да.
Фрейзер, продолжил:
— С вашего разрешения, сэр, мне хотелось бы развернуть роту Альфа, чтобы она выступила на помощь защитникам стен, и кроме того, нужно поднять роту Браво, чтобы обеспечить резерв.
Некоторое время Хоули пребывал в нерешительности.
— Но это будет довольно большой резерв, — медленно произнес он, на мгновение закрыв глаза. Фрейзер почувствовал, как внутри него нарастает нетерпение. Почему Хоули не может действовать? — Ладно, капитан. Выполняйте. Вы знаете, как с этим справиться.