Честь Волка
Шрифт:
— Микал Стенмарк, лорд и капитан, приветствую тебя! — воскликнул Рагнар звучным, могучим голосом.
Стенмарк торжественно кивнул воинам и в ответ на их приветствие поднял кулак.
— Здесь нет другого лорда, кроме Берека, — произнес он. — Я присягнул ему на верность и лишь действую от его имени. — Остановившись перед Рагнаром, он крикнул стоявшим неподалеку Кровавым Когтям: — Харальд! Подойди сюда!
Вожак стаи, бросившись бегом, покрыл несколько десятков метров в считаные мгновения под грохот доспехов и тихое подвывание сервомоторов и уважительно склонил голову перед Волчьим Гвардейцем. Рагнар опустил свой меч, внезапно остро ощутив присутствие безмолвной
— Я вскоре отправлюсь на передовую, — заявил Стенмарк без предисловий. — Противник начал контрнаступление, и понадобятся все воины до единого, чтобы не подпустить предателей. — Он сделал паузу и нахмурился, подбирая подходящие слова. Через мгновение он продолжил: — Выживет ли Чарис, зависит от вас. Если Рунические Жрецы говорят правду, судьба всего нашего ордена также ложится на ваши плечи. Какое бы зло ни замышляли наши враги, вы должны уничтожить его любой ценой.
Лицо Харальда стало угрюмым. Он впервые услышал о жутких предсказаниях жрецов в отношении будущего ордена.
— Любой ценой, — повторил он. — Клянусь тебе в этом.
— И я, — сказал Рагнар.
Стенмарк кивнул.
— Я не жрец и не могу предложить вам благословения. И я не лорд, чтобы одарить вас золотыми кольцами или титулами. Я могу дать вам лишь это, — произнес он, протянув руку, — и пожелать вам хорошей охоты.
Они в молчании пожали друг другу предплечья, как воин — воину, под завывание ракет над головами. Рагнар был последним, и Стенмарк сжимал его руку на мгновение дольше.
— Сражайся как следует. — Он понизил голос. — Если мы больше не встретимся, знай, что ты искупил свою вину в глазах роты Берека.
Рагнар понял, что имел в виду Стенмарк. «Он посылает меня умереть с честью», — подумал Волк, и это тронуло его. Тем не менее он покачал головой, возражая:
— Нет; пока нет; нет — до тех пор, пока Копье Русса не возвращено на Гарм. Такова моя клятва Великому Волку.
Волчий Гвардеец сурово улыбнулся и кивнул:
— Да будет так. Русс узнает о твоих подвигах даже из глубин варпа. — Сделав шаг назад, Стенмарк отдал честь двум Волкам в последний раз. — До встречи, братья, в этой жизни или в следующей, — сказал он.
Повернувшись, чтобы уйти, Волчий Гвардеец поймал взгляд Хаэгра. — А ты, если попадешь в Залы Русса прежде меня, оставь мне глоток эля и корку хлеба, ладно?
Хаэгр смотрел, как уходят Стенмарк и его свита: смятение, в которое он впал, избороздило его лоб морщинами.
— Ну и что же он имел в виду, как вы думаете? — протянул он.
Неподалеку от командного бункера космопорта воины роты Берека, взяв своего павшего лорда, торжественно возложили его, как короля прежних времен, одетого в сияющие доспехи, на каменный стол. Его светлые волосы были распущены, и, если бы не мертвенная бледность лица, Берек Громовой Кулак казался бы спящим, погруженным в алые сны о славе. Его рубцеватый силовой кулак лежал на груди, а шлем, который Волчий Лорд почти никогда не носил, извлекли из сундука с оружием и положили рядом с ним. В покинутом бункере едва горели две жаровни, по одной с обоих концов стола. Когда стало ясно, что бальзамы и фимиам Волчьего Жреца не пробуждают раненого лорда, Стенмарк велел удалить кадильницы и поставить на их место жаровни. Он сам поджег куски дерева, как это тысячи лет делал его народ на Фенрисе. Оранжевое пламя отбрасывало на толстые стены воинственные тени. В течение нескольких недель с момента гибели Берека воины складывали к его ногам свои военные трофеи. Мечи
Возле павшего лорда стоял на страже один-единственный Волчий Гвардеец. Это все, что могла выделить его рота в это страшное время. Старый Торин Разбивающий Щиты перекрывал дверной проем своей грозной фигурой, заграждая вход двуручным силовым топором. Он был чемпионом роты до Микала и сейчас склонил голову и отступил в сторону, когда подошел Стенмарк, чтобы отдать дань своему лорду.
Стенмарк вошел в бункер один, его тяжелые шаги отдавались странным эхом в переполненном пространстве. Слабое потрескивание пламени и запах дыма горящего дерева напомнили Стенмарку о доме, и впервые за последние месяцы он обнаружил, что думает о Фенрисе, находясь за столько световых лет от него.
Стенмарк осторожно подошел к каменному ложу павшего лорда, положил свой шлем на пол и медленно извлек из ножен Алый Коготь. Древний, инкрустированный рунами клинок заблестел в свете огня, когда он опустил его конец на пол и преклонил колено. Он долго смотрел на руны, которые мерцали на открытой панели доступа доспехов, отражая состояние организма лорда. На Фенрисе, наверное, можно было бы что-то сделать, но здесь, на Чарисе, им оставалось лишь ждать, а время уже подходило к концу.
Волчий Гвардеец опустил взгляд на поблескивающее контрольное устройство мелтазарядов, установленных под ложем. Если периметр космопорта будет нарушен, а имперские защитники разбиты, в последние обязанности Торина входило нажать взрыватель и убедиться в том, что их лорд никогда не станет трофеем врага.
Ощущение неотвратимости конца повисло над Стенмарком. Словно он повел ладью в сердце бури и взлетел на верхушку вздымающейся волны, и вот-вот настанет миг, когда нос ладьи нырнет и начнется вселяющее ужас погружение. «Смерть приходит за всеми нами, раньше или позже». Но не смерти страшился воин. Отчасти он приветствовал надвигающегося врага и жестокую простоту битвы. Когда поют мечи и льется кровь, решения человека влекут за собой лишь его жизнь или смерть, а не бессчетных тысяч жертв на другой стороне планеты.
Опозорить себя провалом — вот чего боялся Стенмарк, ему представлялось, что он оказался недостоин этого вызова.
— Почему? — тихо произнес он, сжимая руки на эфесе своего клинка. — Почему я?
— Если не ты, Микал Стенмарк, тогда кто?
Стенмарк вскочил на ноги. На какой-то миг ему показалось, что это голос Берека, но затем он узнал плавные, отработанные интонации скальда Моргрима. Волчий Гвардеец почувствовал, что его щеки горят от стыда. Он повернулся, оскалив зубы, и увидел безмолвно стоящего у входа в бункер Моргрима. По его лицу, как всегда, было ничего не понять, но взгляд его был проницателен и ясен.
«Наблюдает за мной. Отмечает каждую мою ошибку».
Обжигающая ярость закипела в груди Стенмарка. Его руки ощутили приятную тяжесть меча, и тут он заметил, что они в бункере наедине. «Я мог бы убить его сейчас, — мелькнула бешеная мысль. — Мой позор умрет вместе с ним».
Он сделал один-единственный шаг вперед… и затем осознал, что делает.
— Благословенный Русс! — воскликнул он, борясь со своим отвращением и гневом. Он пристально посмотрел на Моргрима, в ярости и на себя, и на скальда. — Неудивительно, что вас, скальдов, называют штормовыми воронами, — проворчал он, — всегда суете свои клювы куда не надо! — Сделав усилие, Стенмарк швырнул Алый Коготь в ножны. — Интересно знать, что ты скажешь об этом мгновении.