Четвертое измерение
Шрифт:
– Свет, иди к Егорову, мы все равно будем туда отходить!- обратился я к Беляевой, однако та только поджала губы и отрицательно покачала головой.
'- Ну и что я буду с ней делать?'.
– Свет, ты пойми, шансов уцелеть у раненых будет больше, если ты будешь помогать им именно там, а не здесь.
Все-таки я смог ее уговорить и собрав свои вещи, она удалилась к Егорову в сопровождении одного бойца.
Вздохнув я проводил ее взглядом и повернувшись к лейтенанту, спросил:
– Повтори численный состав подразделения!- не то чтобы я не знал, но хотелось бы еще раз услышать
– В составе числиться восемьдесят три бойца, из них двенадцать из железнодорожных войск, под командованием лейтенанта Желязны. Остальные так же окурженцы, как малые группы, так и одиночки что вышли на нас в течении последних пяти дней. По вооружению, у нас одно трофейное противотанковое орудие с боезапасом и шестнадцать немецких пулеметов, хотя боезапаса на них не так много как хотелось бы.
– Хорошо, хоть есть чем их встретить. О, идут!
Я стал смотреть в клубы пыли появившейся на дороге. Впереди шли три танка и закрывали своими корпусами остальных.
'- Еще немного, еще… еще.. есть!!!'- мысленно заорал я от восторга, когда под гусеницей передового танка вспух разрыв противотанковой мины, заложенной саперами. Посмотрев на горящий танк, без бинокля, громко скомандовал:
– К бою.
Воздух с хрипом вырывался из легких, остановившись я прижался спиной к стволу огромного дерева и пытаясь отдышаться, осмотрелся. Рядом падали или останавливались бойцы, у многих были свежие раны, зная об опасности кровопотери я показал на них Беляевой тяжело дышащей рядом и державшейся за бок, и велев взять пару бойцов в помощь осмотреть и перевязать раненых. Кивнув, Света с трудом встала и с отобранными Егоровым бойцами стала ходить между лежащими красноармейцами.
– Посчитай сколько нас осталось,.. и вооружение тоже!- в два приема выдохнул я Райкину, сидящего на корточках уткнувшись в колени.
– Есть!- махнул он устало рукой, изображая отдание чести, после чего стал прохаживаться и склоняться над бойцами, что-то спрашивая у них.
Прижимаясь спиной к дереву, я устало сполз на землю сев на задницу, и прикрыв глаза стал вспоминать прошедший бой.
Честно говоря, те два часа мы продержались чудом, и этим чудом были артиллеристы. Воспользовавшись моим советом менять позицию каждые два выстрела, благо наготовлено их было саперами довольно прилично, они за это время успели подбить четыре танка, пока их не подловили на уходе с позиции. Дальше уже была агония.
Немецкая пехота смогла обойти нас и по лесу подойти вплотную, но к несчастью наткнулись на лагерь Егорова с десятком раненых. Старшина с Беляевой успели занять позицию у вывороченной с корнем сосны, но было поздно, шалаши с тяжелоранеными красноармейцами немцы забросали гранатами. На передовой как раз в это время было небольшое затишье, и поэтому услыхав стрельбу в тылу, я послал на помощь Желязну с тремя десятками бойцов, немцев они уничтожили почти всех, но и сами полегли до одного.
Когда началась третья атака, я понял что это конец, поэтому крикнул, чтобы передали остальным, что отходим, в лес если не сможем отбить следующую атаку. Что мы и сделали, так как отбиваться было уже нечем, не помог даже сбор трофеев с убитых возле окопов немцев.
– Товарищ капитан!- отвлек
– Уцелело восемнадцать красноармейцев и три командира, не считая нас. Вооружение, шестнадцать винтовок, преимущественно немецких, два автомата тоже немецкие, пулеметов нет, боеприпасов очень мало, у некоторых бойцов вообще нет патронов.
Кивком, я дал понять, что принял информацию к сведенью, и велел Райкину, выставить посты, а то как бы нас врасплох не взяли, после чего объявил часовой отдых.
Глядя, как старшина достает из вещмешка медпакеты, которые сборщики собрали с немецких солдат убитых у наших позиций, и отдает их Светочке перевязывающей очередного бойца, вспомнил как мы ворвались в лес и нас преследовали, отстав метров на сто пятьдесят немецкие солдаты. Мы выбежали на небольшую полянку на которой вповалку лежали как наши, так и немецкие солдаты, тут и полег отряд лейтенанта Желязны в рукопашной схватке. Среди них бродили два уцелевших немца и штыками добивали выживших наших, мы их моментально смели и прихватив укрывшихся без единого патрона старшину с Беляевой, рванули дальше, придерживая на ходу раненых, а остановились только сейчас.
Встав, я стал прохаживаться по нашему временному лагерю. Мы здесь всего около получасу, а лагерь стал выглядеть уже обустроенным. Несколько бойцов единственным топором рубили набольшие деревца и делали из них носилки, для тех бойцов, которые вложили все силы в бег и сейчас идти уже не могли, таких набралось четыре человека.
Когда сборы были закончены я объявил подъем и назначив дозоры по одному бойцу, так как нести и вести раненых тоже был кто-то должен.
Лес казался нескончаемым и выйдя на довольно большую поляну с пересекающей ее дорогой я объявил привал уставшим бойцам, а сам стал осматривать поляну, чем-то она мне не понравилось, что-то в ней было не так.
– Что-то случилось товарищ капитан?
– Что-то тут не так на этой поляне!- ответил я не отрываясь от бинокля. Райкин тоже приложился к своему, но в отличии от моего у него был послабее и хорошо рассмотреть противоположный край у него не получилось.
– Ничего особенного не вижу. Ну, полуторка разбитая на боку лежит, вон там вроде орудийный передок и все…!
– Нет, не все, на той стороне, на опушке что-то замаскировано, и давненько, листья уже стали высыхать!- сказал я и отдал свой бинокль лейтенанту, чтобы он убедился.
– Точно, что-то есть и вроде… танк, товарищ капитан!
– Ну-ка дайка…, нет, я не вижу, у тебя зрение получше будет. Пошли пару бойцов пусть тут все осмотрят и доложат, но выходят не от нас, а сбоку метрах в двухстах. Ясно?
– Да, товарищ капитан, ясно! Разрешите выполнять?
– Выполняй!
Я с интересом следил за двумя красноармейцами, которые хоронясь, по-пластунски подобрались к разбитой полуторке, и осмотрев ее броском достигли орудийного передка, после чего скрывшись в высокой траве исчезли из виду, и только через несколько минут спина одного из них мелькнула на противоположной опушке. После нескольких минут ожидания, один из них вышел из леса и подал знак, что все чисто.