Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров
Шрифт:
Стражники начали отступать к двери, не сводя глаз с юноши. Костяшки пальцев офицера на рукояти меча побелели. Он вышел последним и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Юноша взглянул на двух женщин, стоящих над ним:
– Вы пришли, чтобы меня убить.
– Мы пришли с тобой поговорить, – ответила Кэлен. – Я – Кэлен Амнелл, Мать-Исповедница…
– Мать-Исповедница? – Он встал на колени, и по-мальчишески улыбнулся. – Ух ты, какая красавица! Никогда не думал, что вы такая красивая.
Он начал вставать; эйджил Кары немедленно взвился в воздух.
– Оставайся
Юноша замер, глядя на алый стержень у своего лица, а потом снова опустился на ковер. Две лампы на панелях из красного дерева осветили его худое лицо. Он был еще совсем мальчишка.
– Нельзя ли мне получить обратно мое оружие? Мне нужен меч. Или, на худой конец, кинжал.
Кара раздраженно вздохнула, но Кэлен заговорила первой:
– Ты попал в неприятное положение, парень. Мы сейчас не в том настроении, чтобы терпеть твои шалости.
Он поспешно кивнул:
– Я понимаю. Но это совсем не игра. Честное слово.
– Тогда повтори нам то, что ты сказал солдатам.
Он вновь ухмыльнулся и махнул рукой в сторону двери:
– Ну, как я уже говорил этим ребятам, когда меня…
Сжав кулаки, Кэлен шагнула вперед:
– Повторяю тебе – это не игрушки. Ты жив только благодаря моей милости! Я хочу знать, что ты здесь делаешь, и немедленно! Повтори, что ты им сказал!
Юноша моргнул.
– Я – убийца, посланный императором Джеганем. Я пришел убить Ричарда Рала. Не могли бы вы меня к нему проводить?
Глава 2
– Ну, – спросила Кара с угрозой в голосе, – теперь мне можно его убить?
Дико было слышать от этого безобидного на вид мальчика, стоящего на коленях на вражеской территории, окруженного сотнями жестоких д’харианских солдат, такое откровенное признание в своих намерениях.
Не может быть, чтобы это была просто глупость.
Кэлен сама не заметила, как отступила на шаг. Она пропустила вопрос Кары мимо ушей и снова обратилась к юноше:
– И как же ты собираешься выполнить свою задачу?
– Ну, – сказал он довольно развязно, – я думал пустить в ход меч или, если придется, кинжал. – Он опять улыбнулся, но улыбка была уже не мальчишеской. Сталь, блеснувшая в его глазах, не вязалась с юным лицом. – Поэтому я хочу, чтобы мне их вернули, понимаете?
– Тебе их не вернут.
Он презрительно дернул плечом.
– Ну и пусть. Я найду другой способ его убить.
– Ты не убьешь Ричарда, даю тебе слово. Твоя единственная надежда самому остаться в живых – это сотрудничать с нами и рассказать все о своем задании. Как ты сюда проник?
Он издевательски ухмыльнулся:
– Прошел. Прошел прямо внутрь. Никто на меня не обратил внимания. Они не слишком умны, ваши люди.
– Им хватило ума взять тебя под стражу, – заметила Кара.
Юноша даже не обернулся к ней. Он по-прежнему смотрел на Кэлен.
– А если мы не вернем тебе меч и нож, – спросила она, – что тогда?
– Тогда все будет гораздо сложнее. Ричарда Рала ждут мучительные страдания. Поэтому император Джегань меня и послал – предложить ему милость быстрой смерти. Император милосерден и не хочет никого истязать понапрасну. Он человек миролюбивый, сноходец – но при этом отнюдь не обделен решительностью. Боюсь, Мать-Исповедница, мне придется убить и тебя, чтобы избавить от страданий, которые неизбежны, если ты будешь сопротивляться. Должен признать, однако, что мне не хотелось бы убивать такую прекрасную женщину. – Его улыбка стала еще шире. – Хоть и никчемную.
Кэлен почувствовала, что его самоуверенность растет на глазах. Когда он заявил, что сноходец – человек милосердный, ее чуть не вывернуло наизнанку. Она-то знала…
– Какие страдания? – осведомилась она.
Он развел руками:
– Я всего лишь песчинка. Император не делится со мной своими планами. Я просто послан выполнить его волю. Он повелел устранить тебя и Ричарда Рала. Если ты не позволишь мне убить его милосердно, он все равно умрет, но смерть его будет ужасна. Почему бы тебе не позволить мне закончить это дело сейчас?
– Да ты, видно, спишь и видишь сны, – сказала Кара.
Он перевел взгляд на морд-сит:
– Сплю? Может быть, это вы видите сны? А я – ваш самый жуткий кошмар.
– У меня не бывает кошмаров, – хмыкнула Кара. – Я сама их насылаю.
– Да ну? – с издевкой протянул он. – В этой дурацкой одежке? Не много ли ты на себя берешь? Или ты так вырядилась, чтобы отпугивать птиц с огорода?
Кэлен поняла, что он не знает, кто такие морд-сит, и одновременно поразилась себе – как она умудрилась принять его за несмышленого юнца? Его манера держаться указывала на зрелый возраст и немалый жизненный опыт. Этот человек – не мальчишка. В воздухе запахло опасностью. Но Кара, как ни странно, лишь улыбнулась.
У Кэлен перехватило дыхание, когда она сообразила, что мужчина стоит, а она даже не заметила, когда и как он поднялся на ноги.
Он сузил глаза, и одна лампа погасла. Оставшаяся лампа горела, тускло освещая половину его лица, но Кэлен сразу поняла, в чем тут дело.
Этот человек наделен даром.
Ее намерение избежать ненужной жестокости мгновенно исчезло, сметенное горячим желанием защитить Ричарда. Чужаку была дарована возможность спасти себя, но он ею не воспользовался и теперь скажет все, что знает. Он будет исповедоваться Исповеднице.
Ей нужно только коснуться его – и все.
Над телами женщин и детей, убитых по приказу Джеганя в Эбиниссии, она поклялась в вечной мести Имперскому Ордену. А этот человек – приспешник Имперского Ордена и враг всех свободных людей. Он выполняет волю сноходца.
Кэлен сосредоточилась, призывая свою магию. Магия Исповедниц действовала быстрее мысли, и не было заклинания, способного опередить эту молнию, которая рождалась внутри самой Кэлен и была своего рода вспышкой инстинкта.
Все Исповедницы не испытывали удовольствия, разрушая магией разум людей, но в отличие от некоторых Исповедниц Кэлен не испытывала ненависти к своему призванию и жила в мире с тем, что она есть и что должна делать.