Четвертый блиндаж
Шрифт:
С тех пор красноармейцы с пушками приезжали часто. Только в среду да понедельник стрельбы не бывало, а то каждый день.
Как только приедут артиллеристы, так бегут ребята прямо к кустам. Сядут на бугорочке, совсем близко, и смотрят. С бугорочка всё видно и всё слышно. Телефонист послушает в трубку и потом говорит командиру:
— Прицел 6–5, трубка 7–2. Тогда командир кричит:
— Второе орудие!… Прицел 6–5, трубка 7–2.
И бегут сразу красноармейцы ко второму орудию. Покрутят какое-то колесо — и орудие немного
Как летит снаряд, этого ребятам не. видно. Но когда долетит и разорвётся, то тогда уже видно, потому что над этим местом поднимается целое облако пыли и чёрного дыма.
И все снаряды рвались то около церкви, то около мельницы, то около домиков, которые виднелись далеко на горке.
— А страшно в той деревеньке жить! — сказала однажды Нюрка. — Я бы ни за что не осталась там жить. А ты, Васька?
— И я бы не остался, — ответил Васька. — А отчего это отец говорит, что там никакой деревеньки нет и всё это только отсюда кажется?
— Деревенька есть, — решил Колька, — да только из неё перед стрельбой все уходят.
— А лошадей куда?
— А лошадей тоже уводят.
— И коров тоже? — спросил Васька.
— И коров тоже, и разных там свиней, и баранов.
— И куриц тоже уводят? — полюбопытствовала Нюрка. — И уток тоже… и всех?
— Должно быть, уж и всех, — ответил Колька и замолчал, потому что самому ему чудным показалось такое дело.
Тут как раз стрельба окончилась, подвезли красноармейцам котёл на колёсах — кухню. Стал наливать им повар в котелки что-то — суп или борщ, а красноармейцы садились тут же на траву и ели.
Тогда Васька сказал:
— Побежим домой, я что-то тоже поесть захотел. Но Колька остановил:
— Погоди-ка немного: сюда командир едет.
Подъехал верхом командир. И возле самого бугорка остановился: закурить захотел. Вынул папиросы, вынул спички, стал зажигать, да то ли коня слепень укусил, то ли просто он забаловался, а только дёрнул конь и зафыркал.
Ухватился командир за повод.
— Стой, — говорит, — шальной! Чего крутишься? А спички-то и выронил. — Ребята, — попросил командир, — подайте-ка мне спички.
Васька всех ближе стоял. Схватил он коробку, да поскользнулся и упал. А Кольке обидно стало, что Васька подавать хочет. Подскочил он к Ваське и вырвал у него коробку. Васька как заорёт да Кольку кулаком по голове. Тут и началась у них драка. А Нюрка тем временем тихонько, боком, боком… подобрала спички да и подала их командиру. Вот тебе и тихоня!
Посмеялся над ребятами командир, сказал им спасибо и ускакал.
Тогда Васька и Колька перестали драться и хотели отлупить Нюрку: зачем она со спичками вперёд сунулась.
Но Нюрка испугалась и убежала. А разве её, длинноногую, догонишь?
Так вот и поссорились ребята.
На другой день ни Васька к Кольке через заборную дыру не лезет, ни Колька к Ваське. А Нюрка тоже у себя на дворе возится.
Походил-походил по двору Васька, — скучно! Достал палку, сел на неё верхом и проехал кругом двора три раза, — всё равно скучно.
Заглянул он в дыру — видит, Колька с луком и стрелами ходит. В фуражку перо воткнул и будто бы индеец. Обидно стало Ваське. Просунул он голову в дыру и закричал:
— Отдай, Колька, перо! Оно не твоё, а наше. Это ты у нашего петуха из хвоста выщипал.
Тут Колька поднял с грядки ком земли. Как запустит его в Ваську, да прямо в живот! Хоть и не больно было Ваське, а всё-таки он заревел.
Васькина мать на крыльцо вышла и начала Кольку ругать. Да и Ваське заодно попало. На другой день ребята — враги. На третий день — враги тоже.
А тут как раз подошло грибное время. Другие ребятишки с соседних улиц соберутся с утра и идут или в Борковский лес, или на Тихие овраги. Глядишь, к обеду тащат — кто корзинку, кто лукошко. Да грибы-то все какие — белые! Сахар, а не грибы.
А Ваське одному идти скучно, он и не идёт.
Колька тоже не идёт. А Нюрка и подавно: скучно одной.
Сидит как-то Васька у себя на дворе и играет в поезд. Паровоз у него не настоящий, а из ящиков сделан, но всё-таки интересно. Приладил он старую самоварную трубу да и дудит: ду-у-у! А сам раскачивается. Ящики хотя и не едут, но стукаются один о другой: так-так-так-так! Ну, прямо как вагоны!
Вдруг слышит Васька — упало что-то рядом. Видит — стрела. И видит он, что высунул из дыры голову Колька. И жалко этому Кольке нечаянно улетевшей стрелы, и боится он пролезть за нею.
Посмотрел Васька и говорит:
— А хочешь, Колька, я тебе стрелу подам?
Слез с паровоза, поднял стрелу и подал Кольке. Взял Колька стрелу, ничего не сказал и ушёл.
Походил-походил, а потом высунулся опять из дыры и кричит:
— А у меня, Васька, свисток, как у кондуктора, есть! Хочешь, я тебе дам поиграть? Только не насовсем.
Принёс Колька свисток да так и остался на Васькином дворе. Наигрались и сговорились завтра утром за грибами идти.
Подошёл Колька к забору и кричит:
— Нюрка, пойдём завтра за грибами? А Нюрка боится.
— Вы, — говорит, — опять драться будете.
— Ну вот, драться! Что мы, хулиганы, что ли? Это только хулиганы каждый день дерутся. А мы разве каждый?
Так и помирились.
Васька был неграмотным — мал ещё. А Колька немного грамоте знал. Вечером, перед тем как лечь спать, подошёл он к календарю, оторвал листочек и прочёл на нём: «Вторник». Посмотрел на оставшийся листок и прочёл: «Среда».
«Завтра уж среда», — подумал Колька и похвалился: