Шрифт:
Терминология
Тетис (от имени греческой богини моря Тефиды (греч. , Tethys)) – древний океан, существовавший в эпоху мезозоя между древними континентами Гондвана и Лавразия.
Эйкумена – населённая человеком часть земли
Тюхе (Тихе, Тихэ греч. , «случайность», то, что выпало по жребию) – в греческой мифологии божество случая.
«Корпус Гиппократа» трактаты по медицине знаменитого врача Древней Греции
Гиппократа и его коллег
Alma Mater– учебное заведение
Дактил – греч. daktylos палец
Талант (греч. , лат. talentum) – единица массы, использовавшаяся в античные времена. Во времена Александра Великого вес аттического таланта равнялся 25,902 кг.
Мина –
Морфей – бог сновидений в Древней Греции
Клепсидра – водяные часы
Агора (др.-греч. ) – рыночная площадь в древнегреческих полисах, являвшаяся местом общегражданских собраний (которые также по месту проведения назывались агорами). На площади, обычно располагавшейся в центре города, находились главный городской рынок.
Пальпировать – прощупывать, ощупывать. Пальпация – метод исследования в медицине с помощью рук.
Памяти И.А.Е.
Подходил к концу последний месяц лета боэдромион. Весь день теплое средиземное море лениво выносило на берег упругие волны, лаская прибрежный песок. Ближе к вечеру небо заволокло свинцовыми тучами, а невесть откуда появившейся холодный пронизывающий северо-восточный ветер растревожил тихую морскую гладь, и теперь на берег с грохотом, не переставая, обрушивались огромные водяные валы, наполненные исполинской силой и мощью. Вместе с усиливающимся ветром, стала сгущаться тьма, унося в царство Аида и Персефоны последние всполохи быстро гаснущего дня. Штормовое небо плотным покрывалом накрыла звезды и даже луналикая Селена не смогла пробиться сквозь эту хмурую пелену. Еще миг – и бушующим морем, и засыпающей сушей завладела безжалостная темная богиня ночи – Никта.
У самой воды, нисколько не страшась разбушевавшейся стихии, стояла молодая женщина, одетая в прозрачный хитон из легкой, тончайшей материи серебристого цвета, едва прикрывающий статную фигуру. Ее красивое, хорошо вылепленное тело можно было назвать стройным, если бы не сильно выпирающий живот, свидетельствующий о последних сроках беременности. Широко расставленные серые глаза женщины обычно с озорным блеском, были тусклы, безжизненны и подернуты пеленой печали. Над переносьем залегла морщинка то ли тревожного ожидания, то ли невеселого раздумья, потухший взор, наполненный тоской и покорностью судьбе, был устремлен вдаль, к линии горизонта, где дикое, свинцовое небо сливалось с мрачным, беснующимся морем.
Таис Афинская – известнейшая гетера Аттики, а теперь вот уже год жена могучего полководца Птолемея, друга и сподвижника великого Александра Македонского, завоевавшего полмира, отпустила своих рабов на празднество, посвященное богу Дионису, поэтому никто не мог нарушить ее тревожного и скорбного уединения. Могучей рекой неслись тяжелые мысли, наполняя душу тоской о несбыточном. Все эти голы в ее душе был только он – бесконечно любимый и единственный Александр, ушедший за горизонт в бескрайние дали Эйкумены.
Таис вышла замуж за сподвижника великого полководца Птолемея нисколько не любя его, руководствуясь принципом гетер «не тот, так этот», потеряв всякую надежду на то, что любимый позовет её. Он не позвал…, хотя тоже любил её безмерно: женское сердце всегда это чувствует. Несколько лет назад великий Александр хотел жениться на ней, но неуёмная тяга к войне, безумное желание завоевать весь мир, превратили его в опасного и жестокого убийцу, в сердце которого не осталось места простым человеческим чувствам. Умом прекрасная гетера понимала, что никогда им не быть вместе, но душа рвалась к нему – единственному и родному. Всепрощающее, нежное девичье сердце сжималось от невыносимой тоски и безысходности из-за невозможности быть рядом с любимым, променявшим её светлое чувство на жестокую мужскую забаву – войну.
Три месяца назад до Таис дошла страшная весть – великий македонец болен и находится на смертном одре. Эта известие буквально подкосило молодую женщину, она заперлась в доме, полностью прекратив общение с внешним миром, почти все время, проводя в постели. Сильное волнение сказалось на ее здоровье: от пережитого нервного напряжения, отсутствия движения у Таис задерживались роды, она перенашивала, что могло вызвать серьезные проблемы. Неумолимой чередой бежали дни, а писем все не было. Эта мучительная неизвестность, тяжким грузом лежавшая на её душе, вызывала мучительные страдания. Когда тоска становилось особенно сильной и невыносимой, молодая женщина, преодолев себя, вставала с постели и шла к бесконечно любимому морю. Вот и теперь близость Тетис немного успокоила растревоженную афинянку, а свежий морской воздух вернул бодрость.
Пора было возвращаться в дом – погода резко менялась: словно предчувствуя несчастье, злобно завыл ветер, загустел воздух, непроглядная тьма накрыла плотным черным пологом печальный берег. В ожидании грозы бесновалось море. Огромные водяные волы то и дело обрушивались на беззащитный берег, разбиваясь о прибрежные камни. Внезапно стало светло, как днем, окружающий мир озарился яркой вспышкой, и тот час по небу прокатился неимоверной силы грохот, как будто сотни тысяч колесниц в едином порыве пронеслись по равнине. Таис поежилась, сквозь тонкую ткань хитона пробилась леденящая стужа. Внезапно тонкий слух женщины уловил шуршание гальки, чьи – то легкие шаги решили нарушить ее уединение.
– Хайре! (радуйся) афинянка! – тяжелый ночной воздух завибрировал от звонкого голоса молодой женщины. – Я принесла тебе теплый плащ, и добрые вести, поклонница Тетис. Надвигается сильный шторм, свидание с морем в такую погоду не безопасно для тебя. Таис узнала голос близкой подруги и радостно откликнулась на зов. Больше трех месяцев они не виделись, по каким-то неотложным делам Елена была вынуждена уехать на остров Крит. Два года назад несчастный случай с одной из рабынь гетеры свел их вместе. У ее беременной служанки Агнодики возникло серьезное женское расстройство, которое буквально свалило ее с ног. Никакие снадобья не помогали. Афинские врачи – мужчины не имели право лечить беременных, поэтому оказать помощь было не кому. Когда несчастная впала в забытье, Таис решилась на отчаянный шаг – она вызвала доктора мужчину. С великими предосторожностями он был введен в дом и допущен к пациентке. В течение нескольких дней врачеватель тайно пользовал заболевшую женщину. Во время очередного посещения врача тишину дома внезапно нарушил громкий визгливый крик занемогшей рабыни: «Помогите, помогите! Он осквернил, он меня осквернил. Это мужчина». На призыв несчастной Агнодики сбежались все домочадцы. Войдя в комнату, Таис застала молчаливо стоявшего врача, и рабыню, которая сидела в постели и буквально метала громы и молнии. «Это мужчина, он дотрагивался до меня!» – безумолку выкрикивала расстроенная женщина.
Грубый, властный окрик гетеры с трудом утихомирил рабыню. Таис была в замешательстве, она действительно нарушила устоявшиеся афинские традиции, пригласив в дом мужчину – врача пусть и из благих побуждений. Если все это откроется, ей будут грозить серьезные неприятности, несмотря на её значимость в обществе. Видя, что обстановка серьезно накалилась, доктор стал…раздеваться. Все недоуменно застыли, завороженные необычностью происходящего. Упали на пол искусно изготовленная меховая накидка и плащ специального покроя. Затем наступил черед кожаного корсета, который туго стягивал грудь незнакомца. После этого стало преображаться лицо: свалилась под ноги густая борода таинственного гостя, которую он безжалостно сорвал со своего лица, туда же полетела густая шевелюра волос, которую ему – еле удалось стащить с головы – парик был искусно сделан и тщательно закреплен. Перед озадаченными зрителями предстала молодая, красивая девушка с удивительными голубыми глазами, длинными ресницами и ежиком коротких волос на голове. Возглас удивления вырвался у присутствующих. Быстрее всех опомнилась Агнодика, поднявшись с постели, она принялась со слезами на глазах просить прощения и благодарить врача за спасение жизни.