Четвертый лишний
Шрифт:
– Он ранил случайного человека, – качнул головой Волынцов.
– Всего лишь ранил. А Муратова убил… И Диму он убил. И Славу должен убить… А как он убьет меня, если я буду в тюрьме?
– Хотите сказать, что «карнавальный» маньяк хочет освободить вас из-под стражи?
– А разве он меня не освободил?
– Да вот думаю… – Следователь с силой сжал пальцами свой подбородок, выражая крайнюю степень озадаченности.
– Кто еще мог напасть на прохожего, если не вчерашний убийца?
– А если это кто-то из ваших друзей устроил этот маскарад?
Трофим думал недолго.
– Вы говорите, была трость с клинком. Клинок вынимали из трости?
Волынцов ничего не сказал, но кивнул и жестом показал, как убийца обнажает свой клинок.
– Ладно, крылатка и цилиндр, такой реквизит есть в каждом уважающем себя театре, а шпага, замаскированная под трость? Где мой друг мог раздобыть такую вещь?
– Возможно, он знал, куда вы спрятали эту вещь, – парировал Волынцев.
– Но вы же сами в это не верите! – не сдавался Трофим. – И сами сказали, что карнавальная маска – это мой адвокат!
– Сказал. В переносном смысле. И этот ваш адвокат сбежал.
– Он-то сбежал, а потерпевший остался.
– Его жизни ничего не угрожает, раны легкие, поверхностные. Тут или кто-то из ваших друзей постарался, или кто-то из ваших врагов…
– Возможно, меня возвращают в очередь… – кивнул Трофим, но свою мысль он закончить не успел, следователь перебил его.
– Очередь, очередь… И все-таки мне кажется, что это слишком сложно. И неправдоподобно.
– А если это кто-то из моих друзей, это не сложно?.. Тем более у меня не осталось друзей. Евсюкова нет, Муратова нет, Кислицын… Это же Кислицын сказал вам, что это я могу ему мстить?
– Да как вам сказать… – замялся Волынцов.
– Какой он мне после этого друг?
– Странная ситуация, вы не находите? Преступник должен делать все, чтобы оставить вас под стражей, а он, напротив, дает понять, что Муратова убили не вы.
– Я же говорю вам, меня возвращают в очередь! В тюрьме до меня не добраться, а на свободе – запросто.
– И все равно я не могу поверить в эту очередь.
– Муратов тоже до конца так и не поверил, поэтому и попер грудью на амбразуру… Хотя, может быть, и поверил… – пожал плечами Трофим. – Он о вечной жизни задумался. Возможно, желал получить доказательства загробной жизни. Вот и получил.
– Я и сам пытаюсь убедить себя в существовании этой странной очереди, но как-то не получается. И вы не очень мне в этом помогли.
– А человек в карнавальной маске?
– Возможно, на кладбище объявился маньяк, решивший материализовать, так сказать, легенду о призраке в плаще и цилиндре. Местные жители знают об этой легенде с детства…
– Значит, Илья Муратов стал случайной жертвой этого маньяка?
– Думаю, да.
– И сегодня ночью маньяк нашел себе случайную жертву?
– Выходит, что так.
– И завтра ночью он кого-нибудь найдет, если вы будете видеть его во мне, а не в ком-то другом! – Трофим неопределенно махнул рукой.
Следователь хотел что-то сказать, но передумал и отправил его обратно в камеру. А через час приехал адвокат, он действовал решительно и энергично, и к обеду Трофима освободили из-под стражи.
Ему повезло, пробок до Москвы не было, к вечеру он был уже на работе, домой вернулся поздно. Вышел из машины, направился к подъезду. Он уже прикладывал электронный ключ к считывателю домофона, когда за спиной появился человек. Трофим собрался повернуться, но под левую лопатку ткнулось что-то твердое, похожее, на ствол пистолета. В отличие от Волынцова Трофим верил в страшную очередь, однако так до конца и не осознал катастрофичность своего положения. Почему-то думал, Евсюкова могли убить, Муратова и Кислицына, но не его. Но ведь враг существовал, он опасен, хитер и коварен, а Трофим ходил без оглядки. Вот убийца врасплох его и застал. То ли ствол пистолета приставил к его спине, то ли клинок. Одно движение, и все. От страха перед смертью у Трофима едва не отнялись ноги. Перед мысленным взором возникла предсмертная гримаса на лице Мурата. Он ведь тоже удивился внезапности, с которой нагрянула на него смерть. Удивился, ужаснулся и умер.
– Что, страшно стало? – дыхнув в шею пивным перегаром, с противным хрипом в голосе спросил Слава.
Дышать стало полегче, но страх не отступил. А если это Кислицын и устроил маскарад на кладбище. Сам он убить Мурата не мог, но вдруг кого-то нанял. Он же позаботился и о том, чтобы вытащить Трофима из тюрьмы, чтобы сейчас убить.
– Ты что здесь делаешь?
– Да вот, в очереди стою, – хмыкнул Слава.
Он все так же стоял за спиной, вжимая в позвоночник что-то твердое. А ведь он запросто мог выстрелить, Трофим это понимал, поэтому не шевелился.
– Спиной к раздаче? – спросил он.
Слава дернулся, резко развернулся. Действительно, убийца мог подкрасться к нему со спины. Повернулся и Трофим. Слава в самом деле держал в руке короткоствольный револьвер, он водил им из стороны в сторону, сканируя пространство перед собой, как будто боялся нападения.
– Здесь камеры, а у тебя ствол, – сказал Трофим.
– Травмат это, не бойся!
– Да нет, это ты боишься.
– Чего?! – Слава резко развернулся к Трофиму, но ствол к животу приставлять не стал.
– Там кто-то сзади, – соврал Трофим.
Слава инстинктивно дернулся, но так и остался на месте, сдержав свой трусливый порыв.
– И сзади, и со всех сторон, а ты ведешь себя как непуганый идиот!.. Или ты ждешь, когда меня грохнут?
– Тогда и начну бояться, – согласился Трофим.
– Поговорить надо!
Трофим открыл дверь и кивком показал наверх, Слава принял приглашение, они прошли к лифту. Консьержка уже спала, зашторив окна в своей каморке.
– Травматом обзавелся? – спросил Трофим, нажимая в лифте кнопку с цифрой «семь».