Четвертый муж – бесплатно!
Шрифт:
Маринка и в самом деле подумала, что она никак не хуже малолетней мамаши и малоопытных или равнодушных нянечек, – и немного успокоилась.
– Ладно, Кристинка, сегодня держись, а завтра... Завтра уж приходи, куда тебя денешь...
Во входной двери заворочался ключ – вернулся Александр, обвешанный пакетами с ног до головы.
– Давай принимай, а то с тобой и в самом деле опухнешь с голоду...
– Тише ты, Геля спит, – шикнула на него Маринка.
Видимо, супруг действительно очень проголодался, потому что не стал дожидаться Маринки, а сам ринулся к плите. Марина же сидела рядом и просто не знала, что говорить. Сегодня Саша вел себя совершенно иначе. Он был лишь чуточку ироничный, зато очень
– Сегодня и завтра я еще с вами побуду, а потом...
У Маринки екнуло сердце.
– ... а потом мне надо на работу. Будешь одна целый день управляться. Я только вечером смогу тебе помогать. Или няню наймем?
– Не надо няню! – воскликнула Маринка. – Я видела по телевизору, какие няни бывают! Ходи потом за ней да подсматривай, как бы она ребенку не навредила! И это за свои же деньги! Я лучше сама! Для чего я ребенка заводила?
– Ты ешь давай, – пододвинул ей тарелку Александр. – А то ишь чего выдумала – диеты! Вот мне большой интерес еще и тебя на коляске возить!
Маринка фыркнула и склонила голову набок:
– Саш, тебе вообще какой интерес? Ну, вот Гелю мы забрали, меня в жены ты взял. Не от любви же большой, так я понимаю?
– Да что вам всем сдалась эта любовь?! – дернулся Ирбис. – Есть еще такое славное слово – трезвый расчет!
– То есть... ты у меня деньги, что ли, отбирать будешь? – поперхнулась Маринка. Такого откровенного цинизма она еще не встречала. – Ты потом будешь со мной квартиры делить?
– Да сдалась мне твоя квартира! – рявкнул Ирбис-младший.
– Две мои квартиры, – уточнила Маринка.
– И две тоже, – яростно продолжал Александр. – Вот одни только у тебя мысли – деньги, квартиры, машины... А есть еще более важные вещи, понимаешь?
– Это какие? – хмыкнула Маринка.
– А такие! Я до тебя с одной женщиной жил... Мы не расписывались, хоть она и настаивала, но я не торопился... Когда сходились, я молодой еще совсем был – мне только-только восемнадцать ударило. А ей – все двадцать четыре. Но хорошая была женщина – красавица-а-а! В общем, жили мы с ней нормально, пока она ребенка не родила. Девочку. И два месяца тоже все прекрасно было, а потом она сообщила, что не намерена себя в пеленках хоронить, – и уехала. А я с дочкой остался. С Инной. Ну и долго мы с ней так жили. Мама моя помогала, Машка тоже... А потом и мамаша вернулась, Инну забрала и уехала. Мы в суд, а что скажешь: она – мать, а я – никто. В загс Инну регистрировать она одна ходила, ну и записала ее на свою фамилию, а в графе «отец» поставила прочерк. Очень, как потом выяснилось, ей обидно было, что я так и не женился на ней. Я не придал тогда этому значения – а зря... Посмеялся только – какие у нее, оказывается, амбиции... Думал, что вот живет ребенок – и замечательно, а все эти бумаги, свидетельства и прочее – просто бюрократия... Дурак я, конечно, надо было на себя Инну переоформлять, когда ее мать моталась где-то, а я все ждал, что она вернется и заживем мы по-семейному: у Инки мать будет, у меня жена... Но не успел я ничего – моя бывшая сожительница вдруг объявилась, забрала Инну и умотала за границу. И все. Больше я ни ее, ни дочери не видел... Мать моя тогда сильно переживала, у нее сердце и надорвалось. А уж когда ты объявилась... Вот я и решил – женюсь на тебе, и ты отца моего в покое оставишь... Может быть, еще чьих-то отцов уберегу. А расписаться... так это
– Ты чего? – испугалась вдруг Маринка. – Решил со мной развестись и забрать мою дочь?
– Развестись пока не решил, – успокоил Александр. – Девочке нужна мать. Но если ты начнешь хвостом мести – лишу материнства, ясно?
– Да что ты такое говоришь?! – возмутилась Маринка. – Да я сама, может быть, тебя материнства... отцовства лишу! Тоже мне – нашелся умник! Лишит он меня! Еще главное... еду тут всякую приносит! Приучает! Иди давай на свою работу! Нечего мешать тут! Прокрался к нам! Мы с Ангелинкой и без тебя обойдемся! Знаю я таких красавцев! Рассчитал он!
– У нас ребенок спит, а ты орешь, как корова на бойне, – спокойно заметил Александр. – И вообще... Ты спросила, я ответил! Чего взвилась-то? Все по-честному! И готовься – сейчас Лина проснется, ее покормить надо, да гулять пойдем.
– Не зови ее Линой, – сжала губы Маринка. – Она Ангелина... можно еще Гелей звать.
– Можно Гелей, – согласился Ирбис-младший. И добавил: – А можно Линой. Мне Лина больше нравится. Она на Лину похожа. И не дави на меня! Я комплексовать начинаю! Марин, а маму мою когда позвать можно? Когда ты освоишься?
Этот переход был таким неожиданным, что Маринка перестроиться не успела и рявкнула:
– Когда рак на горе свистнет!
Ирбис сначала дернулся, а потом ехидно скорчил рожу:
– Значит, на мое усмотрение. По гороскопу я – Рак. Когда захочу, тогда и свистеть буду!
– И здесь облом... – вздохнула Маринка. – А так хотелось... Тельца! Золотого! Ну что ж делать, на безрыбье и Рак...
– Лина проснулась, – прервал ее Ирбис.
И Маринка тут же затянула:
– Ге-е-е-лечка, де-е-евочка моя просну-у-у-лась...
– Слышь, Марин, ты не причитай так, надо же бодро ребенка приветствовать! – одернул ее Александр и подался в детскую, нещадно фальшивя: – Нас утро встречает прохла-а-адой!
– Не смей портить ребенку слух! – понеслась за ним Маринка. – У нее может быть хороший слух! А ты...
Они гуляли втроем. Маринка уже давно купила прогулочную коляску розового цвета, всю в цветочках, бантиках и рюшах, но, как оказалось, Ирбис тоже приобрел средство передвижения. У него коляска была не такая украшенная, зато легче и удобнее.
– Давай в мою... – канючила Маринка, глядя, как супруг выкатывает свою коляску. – Моя такая красивая!
– Моя тоже не страшная. И удобнее. Держи коляску, я Ангелинку понесу.
– Я понесу Ангелинку!
– У тебя копыта высокие. Навернуться можешь. И кончай хныкать, ты мне дочку испортишь! Лина, научи маменьку вести себя хорошо. Вот ты еще ни разу не пикнула, а твоя мамаша мне уже всю кровь свернула.
Маринка насупилась, но ребенка отдала.
Они неторопливо прогуливались по скверу, Маринка горделиво поглядывала на прохожих, и весь вид ее говорил: «Да, вышли погулять с ребенком, сегодня такая погода... а у вас чего – деток нет? Не завели? Ну что ж вы так?»
Погуляв несколько минут, Ирбис уверенно повернул направо.
– Ты куда? – не поняла Маринка.
– В обувной. Надо тебе кроссовки купить, как ты одна будешь ребенка выгуливать? – деловито нахмурился Александр.
– У меня есть кроссовки! Фирменные! Только в другой квартире. Ну что ты морщишься? Я же здесь почти не жила!
– Тогда пойдем к тебе! – насупился Ирбис. – Поназаводят себе квартир, потом не знают, где что искать...
Вечер они провели в мирном семейном общении. Маринка что-то делала по дому, через каждые пять минут подбегала к девочке, улюлюкала, хватала игрушки, трясла ими перед ребенком и снова старалась занять себя делом. Александр мирно валялся на полу, одним глазом смотрел телевизор, другим наблюдал, что делает их девочка.