Четвертый поросенок
Шрифт:
— А по какому поводу парад? — спросил он прямо.
Младший сержант, скорее всего, просто не заметил этих метаморфоз и ответил серьезно и даже торжественно:
— Узнать хочу, что за мотор вы используете для полётов?
А Дара поняла, насколько её милый истосковался по небу, если от одного вида парапланного прибамбаса в конец потерял берега.
Кирилл продолжал таращится на друга, как на некоего чудика, а гость даже улыбнулся, словно полностью успел прочувствовать ситуацию:
— Знаете, Вадим. По части полётов под куполом
— Понял, — кивнул тот, тяжело опершись на костыль, но не делая попытки сесть. — Надо же, никогда бы не подумал, что столь сложное устройство может быть разработано в условиях захолустной планеты, — Вадима продолжало «нести». — А, как полагаете, сможет ли она изготовить и для меня нечто подобное?
— Это можно обсудить. Однако, боюсь, платой за приобретение подобного устройства для вас станет труд инструктора — с транспортом у нас дела обстоят неважно, а культуру парапланеризма необходимо преподавать — всё-таки не велосипед. Тут требуется более солидная подготовка. Скорее всего — потребуется вводить эту дисциплину в школьный курс, иначе люди так и будут мерить ногами безбрежные просторы нашей захолустной планеты.
Похоже, речь гостя произвела на Бероева неизгладимое впечатление. Он оглянулся и аккуратно опустился на стул.
— Я готов приступить к обучению школьников прямо сейчас, — сказал твердо и с нажимом, будто давая торжественное обещание.
Кирилл ухмыльнулся, а гость напротив кивнул вполне серьезно:
— Прямо сейчас не получится, да и с ногой у вас… А вот через через месяц-другой, полагаю, у нас появится достаточно аппаратов для организации обучения воздухоплаванию в одной из старых лесных школ. Если дело пойдёт хорошо — распространим опыт шире.
Глава 7
Капитан Савельев
Василий Савельев, вечный капитан, поморщился от невнятного гула за стенкой и продолжил штудировать список погибших, представленный стоявшим тут же навытяжку молодым сержантом Гаврилко.
Ещё недавно, командуя взводом, он помнил в лицо, и по прозвищам всех ребят в роте, и почти каждого из них — по фамилии и имени. Но, чтобы возместить потери роты, не только ободрали как липку разведку батальонов — просто начали брать всех желающих, обладавших хоть какими-то специальными навыками. Потери среди этого набора, естественно, были еще большие, и теперь в списке встречалось немало незнакомых фамилий, а ему, временно исполняющему обязанности командира роты досталась куча работы, после которой мучительно тянет напиться.
Хотя, казалось бы, писать похоронки незачем, и отсылать тоже — портал-то накрылся. Следовательно — связь с Землей потеряна, скорее всего, навсегда. Однако начальство, новое, назначенное Представителем Президента, требовало отчетов. Да и то сказать, у погибших парней могли остаться родственники — как среди личного состава других подразделений, так и среди местного населения. Поэтому списки готовились тщательно, проверялись и перепроверялись, чтобы оставалось совсем немного «белых пятен» — пропавших без вести. Впрочем, о судьбе последних догадаться было нетрудно. Здесь на Прерии говорят так — за два дня не обнаружились, считай всё — искать незачем. Это не Земля, тут человек далеко не Царь зверей, а лакомое блюдо для представителей весьма агрессивной фауны.
— Кто там, в коридоре? — спросил Савельев сержанта, устало потирая шею и пытаясь в очередной раз прислушаться к неясному шуму. Стены здания, предоставленного тому, что осталось от роты, были сделаны со всей основательностью, свойственной местным, так что звуки из других помещений проникали в комнату весьма неохотно.
— Да баба одна, — передернул плечом Гаврилко, — требует, чтобы допустили к начальству, да так убедительно, что выдворить никак невозможно.
— К какому начальству? — нахмурился Василий, с трудом соображая — пара бессонных ночей давала о себе знать.
— К вам, товарищ капитан!
Откинувшись на спинку массивного кресла, Савельев на мгновение прикрыл отяжелевшие веки, но тут же спохватился, кивнул Гаврилко — совсем ведь юнец — свежее личико, даже усики лишь пробиваются едва-едва. Недаром за глаза его Гавриком зовут.
— Пригласи.
— Есть!
— И пусть зайдет лейтенант Фролов, и… кто там сегодня дневальный?
— Антипов, товарищ капитан!
— Вот. Антипова тоже позови. Или нет, стой. Позовешь их позже, минут через… — и сообразив, что не знает, сколько понадобится времени этой скандальной особе, махнул рукой: — Сам их вызову.
— Есть!
— Давай, сержант, посетительнице скажешь, чтоб поднималась, а остальных шугани. Поздно уже, всё остальное завтра. Понял?
— Так точно! Разрешите идти?
Гаврик ушел, и Василий все же прикрыл глаза — совсем ненадолго, пока женщина добирается. Это ведь только кажется, что от приёмной до кабинета два шага, а на самом деле, прямого сообщения тут нет из-за пролома, оставленного попаданием снаряда. Надо сперва спуститься на первый этаж, по кругу обойти и только потом…
Проснулся он рывком и сразу выпрямился, удивленно оглядываясь и ощущая себя гораздо бодрее. Женщина, да что там, девчонка молодая, восемнадцать от силы, чинно сидела перед его столом, выпрямившись и глядя с сочувствием. Одета несколько патриархально, но широкая юбка и блуза в талию ей к лицу.
— А-а, пришли, — пробормотал капитан, чтобы сказать хоть что-то.
— Уже минут сорок как, — кивнула посетительница, отвечая настолько же низким, насколько и мелодичным голосом, никак не вяжущимся с её хрупкой фигуркой.