Четвертый позвонок, или Мошенник поневоле (и)

Ларни Мартти

— Если это по-вашему слишком длинно, так вот вам весь Виктор Гюго, еще более ужатый: только восемьдесят страниц!

— Кто позволил их так сокращать?

— Издатель, конечно.

— Если бы Анатоль Франс и Виктор Гюго знали…

— Мы не спрашиваем их мнения и даже внимания на обращаем на таких мелких господ. Пускай радуются, что мы публикуем их выдумки.

Джерри стало грустно.

— Для чего же их произведения сокращать! — недоумевал он.

— Ну, разумеется, для того, чтобы их можно было читать в дороге. В наше время никто уже не читает книг дома, где имеются дела поважнее. В самом деле, разве не блестяще, что все

написанное Франсом и Гюго можно прочесть за каких-нибудь два часа? А кроме того, люди теперь просто не хотят держать большие, громоздкие книги.

— Ну, а бестселлеры?

— Ах, простите, сэр! Я и не знал, что вас интересуют бестселлеры. Вот самый новейший. Безусловно это произведение — самое ходкое в мире. «Звезды сверкают днем». Две тысячи шестьсот страниц — и цена лишь одиннадцать долларов. Это подлинный шедевр, в котором отображена какая-то история. Вероятно, история Америки во времена золотой лихорадки.

— Кто ее написал?

— Лоретта Плиц, молодая супруга одного их нефтяных королей и бывшая королева красоты. Взгляните: вот она, на последней странице обложки. Она действительно хороша. Разрешите, я вам пришлю эту книгу? Но бестселлеры мы не продаем в рассрочку.

— Не трудитесь.

— Или, может быть, вас привлечет эта подлинно сенсационная книга: «Величайший в мире преступник»? Ее автор — лучший писатель мира Винцет Дуррел.

— Это лучший писатель Америки?

— Больше! Я же сказал вам: лучший писатель мира.

— Ну, а что же тогда Стейнбек, Фолкнер, Хемингуэй?

— Судя по фамилиям, это какие-нибудь европейские болтуны, книги которых не стоит переводить на американский язык. Людей не интересует психологическая софистика. Их привлекает живая действительность: убийства и любовь. А что вы скажете об этой великолепной книге? Всемирная история в кармане! Девяносто страниц, при этом — обилие иллюстраций! Цена только 35 центов. И, если книга не удовлетворит вас, вы сможете получить свои деньги обратно. А это — история мировой литературы. Сюда входят, между прочим, и некоторые европейские писатели, а также широко представлены все крупнейшие лирики Южной Кореи. Это маленькая книжечка, но ее содержание колоссально. Тридцать две страницы, только 15 центов…

— Довольно! — закричал Джерри.

— Имеется также библия в новом переводе. Текст прямо-таки великолепный!

— Вы что, не слышите? Меня нисколько не интересуют ваши выжатые издания, ваши литературные брикеты.

— Что значит — выжатые?

— Это преступление — сокращать до нескольких страниц лучшие жемчужины мировой литературы.

— Но тогда-то они и становятся настоящими жемчужинами! Ведь наша задача — улучшить произведения, в которых одна беда: обилие слов. Вы что же, не любите исправленных изданий?

— Да, не люблю.

— Так вы хотите критиковать мой вкус?

— Да.

— В таком случае вы оскорбляете не только меня, но и всю Америку. Ни один разумный человек не станет читать «Божественную комедию» Данте в полном издании, если может получить ее в виде брошюрки на десяти страницах. Современному человеку приходится читать так много, что у него нет времени на болтливых классиков — тем более, что теперь чуть ли не каждый день появляются новые блестящие бестселлеры.

Чтобы сдержать свое негодование, Джерри закурил сигарету.

— Любезнейший, — сказал он, стиснув зубы, — забирайте ваши книги и скорей уходите!

Доблестный рыцарь литературного прогресса удивился:

— Вы и в самом деле ничего не купите?

— Нет.

— И даже в рассрочку? Ведь у нас чудесные условия выплаты…

— Довольно, довольно! Убирайтесь! К черту!

Исаак Риверс вышел из кухни в фартуке, с большим кухонным ножом в руке. Он мог не говорить ничего — настолько красноречив был его взгляд. Широкоплечий атлет-книгоноша собрал свои жемчужины и брикеты и поспешно ретировался. Но, прежде чем захлопнуть дверь, он еще крикнул:

— Болваны! Тупорылые свиньи!

Когда дверь защелкнулась, Исаак сказал Джерри с укоризной:

— Ведь у тебя же молоток!..

Он снова ушел на кухню, а Джерри некоторое время оставался наедине с самим собою. Наконец, собравшись с духом, он медленным шагом направился домой, туда, где все великие мужи становятся маленькими, а маленькие женщины — большими, где женские слезы кажутся самым могучим в мире потоком, и где многие мужья заболевают особой мужской болезнью — тоской по дому.

Глава девятая

в которой Джерри Финн страхует свою жизнь на сумму в сто тысяч долларов, после чего впадает в меланхолию

Джерри шел домой. Погода резко переменилась, стало ветрено и довольно прохладно. По сентябрьскому небу проносились темно-серые тучи и ослепительные письмена световой рекламы. На улице царила обычная сутолока. Люди собирались вместе, чтобы сильнее ощутить одиночество. Многие магазины уже закрыли свои двери на ночь, предоставляя возможность многочисленным аптекам развернуть усиленную торговлю. Днем люди делали покупки преимущественно в магазинах уцененных товаров, а вечером — в аптеках. Рабочий день аптек начинался тогда, когда детей укладывали в кроватки плакать, а взрослые уходили провести вечер в кино или ресторане. В аптеках торговали прохладительными напитками, горячими сосисками, мороженым и солеными орешками, а также нейлоновыми чулками. Но были и такие аптеки, где можно было купить аспирин и касторку — с уценкой по случаю распродажи.

Джерри заметил несколько витрин, где товары предлагались бесплатно. Если вы купите десять пачек жевательного табаку, то получите десять бумажных носовых платков в виде бесплатного приложения. Людям нравилось приложение, и они покупали жевательный табак. Поэтому жизнь тысяч семей насквозь пропахла табаком.

Ветер крепчал, и прохожие ускоряли шаг. Приютившиеся в подъездах мелочные торговцы и попрошайки всякого рода потирали закоченевшие руки и набрасывались на прохожих с громкими выкриками. Наконец погода сделалась настолько несносной, что даже ветер жалобно взвыл и с плачем стал биться во все окна и двери, кидаясь под ноги прохожим, задирая тысячи подолов и гоняя по улице бумажный сор. Стал накрапывать дождь. Пешеходы искали укрытия в аптеках. Но Джерри Финн спешил к себе домой.

Прелестная Джоан встретила его поцелуем у самого порога.

— Милый, что же ты так поздно? — спросила она. — Я ждала тебя с таким нетерпением! У меня припасены для тебя два маленьких сюрприза.

Первым сюрпризом оказался ее брат Чарльз, который уже получил у старой нефтяной королевы официальный развод. Чарли сидел в кресле по-домашнему, положив ноги на курительный стол. В руке у него был стакан виски, шляпа небрежно держалась на затылке.

— Эй, приятель, — крикнул он вошедшему Джерри. — Много долларов ты сделал сегодня?