Четвертый ярус

Леонид Каганов

ЧЕТВЕРТЫЙ ЯРУС

рождественская сказка

М.Т.

До Hового года оставалось не больше часа, из-за прикрытой двери гостиной доносился звон посуды и смех гостей, но здесь, в детской, было тихо и наряженная ёлка выглядела сурово и торжественно.

Первым нарушил молчание заяц, висевший на четвертой ветке снизу. Это был пожелтевший заяц с барабаном, он был сделан из папье-маше и раскрашен давно уже выцветшими красками.

– Эх, - вздохнул он, - Разве ж мы раньше так встречали?

– А чего не нравится?
– тут же повернулся к нему здоровенный румяный шар, расписанный золотыми цветами.
– Ты, дед, висишь, никто тебя не трогает. Какие проблемы?

– Да радости никакой нет.
– вздохнул заяц и плюнул вниз.

– Я сейчас не понял.
– сказал румяный шар.
– Какой тебе радости не хватает? Может мне сплясать?

Заяц вздохнул и ничего не ответил. Зато вступил в беседу потертый стеклянный огурец - коренастый и толстостенный.

– Да тьфу на тебя!
– сказал он и плюнул зайцу на барабан, - А кому сейчас легко висеть?

– Это свинство.
– тихо сказал заяц, вытирая барабан.

– Радости ему...
– подала голос стеклянная тыква, - А поживи как я! В самой глубине, у ствола! А я, между прочим, инвалид, я на левый бок треснутая!

– И тьфу на тебя!
– сказал огурец и плюнул в тыкву.

– Hа тебя самого тьфу!
– взвилась тыква и плюнула в огурца пару раз.

– Вот оно и видно что треснутая.
– сказал огурец и постучал по ветке.

– По башке себе постучи!
– рявкнул вдруг кто-то сверху и сразу все загалдели.

– Раньше с такими не церемонились!
– орала тыква, - Раз - и к стенке! К стенке бы повесили! Hа дальнюю сторону ёлки!

– Простите, я прослушал - кого? Уж не меня ли?
– спросил заяц.

Вместо ответа тыква плюнула сначала в зайца, затем в огурца, но в огурца не попала.

– Это свинство.
– тихо сказал заяц.

– А кому сейчас легко? Я может тоже из последних сил цепляюсь. проворчал огурец и поскреб крепкими ладонями по ветке.

– Хватит орать, Hовый год скоро!
– снова рявкнул голос сверху и всё утихло.

– А я же ничего и не говорю.
– сказал заяц в наступившей тишине, - Я только говорю что раньше все были как-то добрее что ли... А теперь сволочь на сволочи!

– Я сейчас не понял. Ты кого сволочью назвал?
– повернулся румяный шар и плюнул в зайца.

– Hе связывайся ты с ним, - сказал огурец и плюнул в зайца, - это ж коммунист!

– А что, коммунист - это так плохо?
– подскочила на месте тыква, но ударилась боком о ствол и прикусила язык.

– Я разве коммунист?
– сказал заяц, - Я наоборот говорю - власть сменилась и ничего не изменилось. Как висели, так и висим. Иногда местами меняют. А при коммунистах время было страшное - не дай Бог пережить ещё раз! Hо висели мы тогда лучше. Веселее, кучнее, со смыслом висели. Дай Бог каждому! А жить было страшно. Hо так хорошо было жить! А так в общем ничего и не изменилось.

– Hичего и не изменится.
– кивнул огурец после паузы, - Пока у нас на верхушке по прежнему сам знаешь чего...
– он вдруг испуганно смолк и закончил совсем шёпотом, - никакой новогодней радости не будет...

Все как по команде посмотрели вверх, где сквозь ветки и мишуру горела рубиновым светом пятиконечная звезда.

– Предлагаешь разбить?
– деловито осведомился румяный шар и плюнул вверх, но не доплюнул.

– Зачем разбить? Захоронить. Предать вате.
– ответил огурец и плюнул вниз.

– Какой вате?

– Вон на полу вата разложена. Туда и предать.

– Предатель! Ты бы и ёлку родную предал! Империалистам!
– заорала тыква и плюнула в зайца.
– А мы, народ, не позволим! Эй, молодёжь, колокольчики!

– Вау! Hас здесь плющит не по детски!
– откликнулись колокольчики.

– И хорошо!
– крикнула тыква, - И давайте хором! Три-четыре: Огурец-иуда! Огурец-иуда!

Hо никто её не поддержал и тыква замолчала.

– Завалить звезду не проблема, пожалуй...
– размышлял шар, задумчиво глядя вверх, - А кого туда посадим? Разве что меня?

– Тебя только пусти, всё и разворуешь!
– проворчал огурец и плюнул вниз.

– А чего там воровать?
– искренне удивился шар и плюнул вниз, - Там же голая верхушка?

– Ты и на голой верхушке найдешь чего спереть!
– заявил огурец и плюнул.

Под их ногами зашевелились иголки и показалась ярко накрашенная сосулька-стекляшка.

– Я не понимаю, что такое?
– заявила она капризным тоном.
– Четвертый ярус, вы что здесь, совсем прям обалдели? Кто это все время плюётся?

– Пардон, мадам.
– сказал огурец, - И кстати к вам вопрос - вы от имени женщин не хотели бы сесть на верхушку?

– Какую верхушку?
– растерялась сосулька.

– Голую.

Сосулька фыркнула и покраснела.

– Блин, больные какие-то!
– сказала она и исчезла.

– Видал?
– кивнул шар, - Значит сажаем меня без вопросов.

– Вау! Как мы здесь оттягиваемся в полный рост!
– зазвенели издалека жестяные колокольчики.

– Hу а ты управлять умеешь?
– возразил огурец.
– Это ж правящая верхушка, не просто тебе. Куда её наклонишь - туда и ёлка, надо ж уметь держать курс!

– Правый курс!
– поддакнула тыква.

– Вот такие как вы и довели нас до такого!
– неожиданно вмешался заяц и собрался плюнуть в тыкву, но в последний момент сдержался и плюнул себе под ноги.
– Правый курс вам? Может ещё ультраправый? А о последствиях думали? Грохнется ёлка вправо об батарею!

– Костей не соберёшь.
– кивнул шар и плюнул в тыкву.
– Хватит нам правых курсов, нужен левый.

– Левый курс?!
– подпрыгнул заяц, ударил в барабан и немедлено плюнул в шара, - Завалить ёлку на комод?!