Четыре листа
Шрифт:
Я усмехаюсь.
— Да, конечно.
— Убедись сама.
Он указывает на водопровод, но, когда его взгляд падает на мою фигуру, у меня перехватывает дыхание.
На мгновение, я предполагаю, что он оценивает беспорядок, который я развела из-за дурацкого вентиляционного отверстия, но то, как его глаза темнеют и задерживаются на мне, говорит о чем-то совершенно другом. Он проводит кончиком языка между губ, когда его взгляд движется вверх и, через мгновение, наши глаза встречаются. Я краснею и еле втягиваю в легкие воздух.
А затем, так же быстро,
— Прямо сейчас, ты напоминаешь мне о том времени, когда ты полностью испачкалась. Как я называл тебя тогда?
Он сделал паузу, будто ему правда нужно время, чтобы вспомнить это, пока я съёживалась от воспоминаний.
— Вонючая Сэм.
Адриан щелкнул пальцами.
— Точно. Ты тогда упала в грязь.
— Во-первых, это ты толкнул меня в грязь. Во-вторых, это была пыль.
Он делает шаг вперед, на его лице застыла улыбка.
— У нас была битва и ты проиграла.
— Я проиграла, потому что потеряла концентрацию. Ты тогда вел себя так, будто ты…
Я остановила себя, захлопнув рот. Этого достаточно, чтобы вспомнить о времени, когда я пыталась сделать первый шаг, чтобы быть закинутой не только во френдзону, а и буквально в грязь.
Он сделал ещё один шаг и мой пульс забился быстрее.
— Вел себя как…?
Я потрясла своей головой, заставляя мой подбородок приподняться, чтобы встретить его взгляд. Он знает о чём я говорю. Нам было по одиннадцать лет, и мы были в парке, пока наши родители дезинфицировали зал. Мы были в лесу, потому что тропинки были скучными, и играли в догонялки.
Естественно, Адриан словил меня и не давал возможности сбежать, но я, всё же, пыталась сделать это. Он любезно позволил мне ненадолго нырнуть под его руки, но затем схватил меня за талию и закрутил вокруг себя. Мы упали на землю и начали биться, что было необычно для нас во вторник. Но каким-то образом, мне удалось реализовать восхитительно редкий сценарий — оказаться на нем сверху, как Нала в «Короле Лев».
Я прокричала, что победила, и в момент оказалась прижатой спиной к земле, а он нависал надо мной, как хищник, готовый разорвать свою добычу в клочья. Но даже с мыслями о возможности быть съеденной, я никогда не чувствовала себя настолько живой. Мой сердце билось как бешеное, мои нервы были в огне и волнение между нами было волнительным.
Но он всё испортил. Его глаза сделали эту штуку, которую вы могли видеть в фильмах, перед тем, как парни целуют девушку, и на секунду — самую сладкую секунду — моя влюбленность не была односторонней.
Я закрыла глаза и надула губы. Я блядь надула губы.
К счастью, Адриан всегда был хорошим парнем, даже в пятом классе, он отпустил меня. Он перекатился на землю и точно понял, что сейчас произошло. Я тоже перекатилась, только прямо в грязь. В тот день, я облилась и грязью, и унижением.
Он помог мне подняться, но дал мне прозвище Вонючая Сэм, и навсегда выгравировал на камне, что мы никогда не будем кем-то больше,
— Вел себя как кто, Сэм? — голос Адриана, который ещё ближе сейчас, выталкивает меня из моих мыслей, и я понимаю, что он буквально в нескольких дюймах от меня.
Линия его плеч загораживает свет в ванной, погружая нас в темень. Прямо как когда мы были детьми, его веки опущены, как будто он планирует уменьшить дистанцию. Моё сердце колотится в груди и тяжесть расцветает низко в моем сердце, только на этот раз, я не допущу той же ошибки.
Вместо этого, я выталкиваю воздух и мои слова:
— Ты знаешь как.
— Не думаю, что знаю, — его тон низкий и хриплый.
Я уверена насчет того, что он видит, как пульсирует вена на моей шее, и, на сколько возможно, сделала свой голос стальным, когда я говорила то, что мы игнорировали больше пятнадцати лет:
— Как будто ты хотел поцеловать меня.
Глаза Адриана быстро переместились к моим губам и так же быстро вернулись обратно.
— Ты бы позволила мне сделать это?
— Что? — я не была в уверена в том, что я услышала, пока он не сдвинул свой вес и начал движение вперед.
— Я серьезно. Ты бы позволила мне это сделать?
Адриан не из тех, кто играет в злые игры, которые касаются человеческих чувств. Поэтому то, что он спрашивает, находясь в трёх дюймах от меня, ощущается почти как сон. Или кошмар, ожидающий поднять свою голову.
— Конечно нет. Почему ты спрашиваешь?
Его губы опускаются в уголках, и он пожимает плечами, небрежно отступая, как будто просто не душит меня желанием.
— Просто интересно, Бамби.
Адриан берёт футболку со стойки и снова указывает на раковину.
— Теперь приведи себя в порядок, чтобы ты могла купить мне напитки.
ГЛАВА 3
Моя Вонючая Сэм.
Многие люди не знают этого, но страх можно почувствовать так же легко, как и увидеть. Он просачивается в феромоны и высвобождается через пот. Он вызывает усиленную реакцию в мозгу тех, кто его ощущает, и моя Бамби пахнет чертовски вкусно.
Сильное возбуждение и волнение, которые исходят от нее каждый раз, когда мы рядом друг с другом, одновременно опьяняют и вызывают привыкание. Настолько, что я чуть не споткнулся. Почти поддался сильному импульсу, с которыми мне всегда приходится бороться.
Черт, если бы она сказала да, когда я спросил у нее позволила ли бы она мне поцеловать её, не думаю, что меня остановило бы что-то от того, чтобы сдаться и взять её сейчас.
И я хочу. Так. Чертовски. Сильно.
Хочу настолько долго, что уже не помню, когда не хотел. К сожалению, дело не только в том, что я нервничаю из-за возможности разрушения нашей дружбы, если мы продолжим то, что происходит между нами. Хотя если честно, я считаю, что мы идеально подходим друг к другу.