Четыре лучшие истории о любви. Сборник
Шрифт:
11
На улице зарядил дождь. Ася запоздало поняла, что зонта у нее с собой нет. Пришлось накидывать капюшон, и надеяться, что тонкая курточка не промокнет до последней нитки, пока приедет автобус.
Впрочем, дождь мелкий. На остановке – куча народу. Значит, в салоне набьется, как в банке с сельдью, будет нечем дышать. А Асе хотелось проветриться, после разговора с этим любителем трюфелей. Было неприятно все, что она услышала. Может Марина не слишком заслужила хорошее отношение, но трепаться про нее – как-то не по-мужски. Поэтому вполне можно прогуляться.
К тому же, дома спящий Малышев, да еще в таком теплом состоянии, что на улицу не выгонишь, а находится с ним в одной квартире тоже не хочется – куда торопиться? К кому торопиться?
Не поссорилась бы с Натахой, пошла бы к ней. Хотя им с Антоном надо разобраться друг с другом без чужого присутствия.
Значит, вполне можно пройтись пешком. Выветрить из себя чужой негатив, окропить дождем свое светлое одиночество и надеяться, что ни у кого не будет повода позубоскалить на Асин счет.
Через час была дома. Зуб на зуб попадал, правда, приходилось стискивать челюсти. С куртки текло, а завтра, похоже, потечет из носа. Печально. Но пережить можно. К тому же, это ведь был ее выбор, никто не заставлял.
Ася пустила в ванну горячую воду и только потом зашла проверить Малышева. Тот спал крепко. Везде чисто, но запах такой, что хоть закусывай.
Открыв форточку, захватила большое полотенце и пошла греться. Уже прогретая до последней косточки, розовая, как младенец, и расслабленная до предела, вспомнила, что всю одежду с себя закинула в стиралку, а чистой не взяла.
– Блин! – Ася стукнула себя по лбу ладошкой.
Вот нет у нее привычки, что еще кто-то может находится вечером в ее квартире. Завернувшись в полотенце, Ася тихонечко вышла в коридор. Тишина. Малышев спал. Это хорошо. Уже проходя мимо кресла, она почувствовала взгляд. Ну, разумеется! Так же всегда и бывает! Оглянулась…
Нет. Показалось. Тем более, Малышев с этого ракурса даже ничего бы не увидел. Паранойя. И навязанные дамскими романчиками и мелодрамами стереотипы.
Утром болело горло и медленно тлели те самые кости, которые Ася распарила перед сном. Вот тебе и приехали. И кстати, кажется, именно сегодня должны приехать Гена с Чебурашкой-Сергеем. А Марины – тю-тю. Ни номера телефона, ни адреса. Только очень яркая недвусмысленная характеристика. И Асино обещание помочь.
Ася тяжело поднялась с постели и выглянула из комнаты. Малышев сидел спиной. Но по ней красноречиво читалось, что ему плохо. Услышав девушку, он оглянулся. Лицо было серым и помятым.
– Извините, Ася, – виновато, сдержанно и прямо.
Она махнула рукой, поморщившись от боли в горле.
– Марина в больнице больше не работает.
– Я знаю.
Ася удивилась. Дошла до кресла, села рядом с Малышевым. Хотела спросить, но он опередил:
– А вот вы откуда знаете?
– Я в больницу вчера сходила. Там пообщалась, – она сжала губы.
– С Артуром?
– С Артуром.
Малышев покачал головой. Помолчал. Подумал. Потом выдал:
– Он трепло, если честно. Если бы я там был с вами, Абдуллыч бы меньше наболтал. А как вы узнали, какая больница?
Похоже, Алексей мало чего помнил.
– Вы сказали.
– Да? – он удивился, смешно подняв брови. – Вообще, со мной такое очень редко.
– Болтливость?
– Нет, – Малышев опустил голову и немного покраснел. – Вы, наверное, подумали, что я любитель закладывать за воротник? Но на самом деле, не слишком. Генетическая непереносимость, я очень быстро пьянею, поэтому остерегаюсь баловаться алкоголем.
– Просто «Ирония судьбы» какая-то, только без легкого пара.
– Да. Наверное, как-то так.
Он уставился на Асю. Непонятно чего выражающим взглядом. Просто смотрел и молчал. Скользил по контуру лица, по глазам, по губам. И она почему-то чувствовала это скольжение. И смущалась.
– Я мешал вам спать? Вы плохо выглядите, – выдал, наконец, еще более виновато.
Так вот в чем причина! Банально и не романтично. Как и положено в жизни.
– Я попала под дождь, и простыла, – пожаловалась Ася. Тем более, Малышев ведь врач. С ним надо, как на духу. – Горло сильно болит и ломает немного.
– Так вы ложитесь тогда. У вас сегодня постельный режим.
– А вы?
– Я приступлю к своим профессиональным обязанностям, – Алексей слегка улыбнулся и легонько пожал Асе руку.
Девушке импонировало, что он не ныл от своего состояния. Это радовало. Прыгать возле того, кто сам виновен в своей головной боли не было ни сил, ни желания. Ася вернулась в постель. А Малышев пошел на кухню, и судя по звукам, поставил чайник.
Странно, а он-то как узнал про Марину? Разговор свернул совсем в другую сторону и невысказанный вопрос остался без ответа. Может, он самостоятельно сходил на место бывшей работы? И там надрался вместе с Артуром? Но хирург, вроде, был трезвым. Тем более, ведь он считал, что Малышев пропал.
– Вы позволите? – Алексей буквально вторгся в комнату девушки и ее мысли. – Раскройте рот и скажите «а-а-а».
– Дяденька доктор, – Ася поморщилась, – я и так знаю, что жить буду.
– Так и я это знаю. Просто надо убедиться, что у вас не ангина.
Он не отстал, пока не добился своего. Осмотрел горло, пощупал лимфоузлы на шее, внимательно посчитал пульс на запястье. Потом поинтересовался, где Ася хранит лекарства.
– На кухне, в шкафу у окна, такая пластиковая коробочка с крышкой.
Малышев кивнул и вышел. Вернулся с дымящейся чашкой.
– Вот чай. Лимона нет. Но есть листья малины. Сейчас сгоняю в магазин, куплю, все, что надо. Судя по вашей аптечке, чаще всего у вас головная боль и расстройство желудка.
Ася слабо запротестовала, что вообще-то редко болеет, а перед переездом еще и ревизию провела, что выбросить, что оставить.
– Это анекдот бородатый. Не знали?
Точно. Теперь Ася вспомнила.
– И пойду я не за таблетками. В вашем случае можно обойтись без них, вылечиться на витаминах и полосканиях, – Алексей указал пальцем под потолок. – Я про ваши плафоны. Обещал же помочь. А с инструментами у вас не густо.