Четыре лучшие истории о любви. Сборник
Шрифт:
Ярослав коротко взглянул на нее. И встретился с таким же коротким взглядом, благодарным и кротким.
Безумие какое-то! Наваждение! Лезть в петлю, совершенно точно осознавая, что все происходящее – ошибка, от начала и до конца. Не хватает Ярославу мамы? Еще проблем захотелось? Хорошо, хоть больница другая, а то медперсонал очень удивится: днем приезжает к одному пациенту, ночью – ко второму.
Зато Оксана расслабилась. Даже костяшки пальцев, сжимавших сумку и пакет, теперь не выпирали так сильно, добела. И на губах появилась не то, чтобы улыбка, просто какое-то мимолетное ее видение.
На территорию больницы заезжать было нельзя. Хорошо, что нашлось место недалеко от ворот. Ярослав подхватил вещи и предложил Оксане руку. Она замешкалась, на миг, а потом подхватила его за локоть. Легко, почти не опираясь. Однако парню казалось, что он чувствует каждый пальчик.
В приемном покое царила тишина. Дежурная смотрела что-то в телефоне в наушниках. Увидев посетителей, сняла один и поинтересовалась, к кому они и попросила паспорт девушки.
– Вы не жена? Тогда, допуск только в приемные часы, – сказала, равнодушно скользнув взглядом по страничке с семейным положением.
– Но вы же мне звонили, – растерялась Оксана.
– Девушка, я никому не звонила, – непреклонно стояла на своем медсестра.
– Просили принести вещи, документы.
– Ну, вот с десяти до двенадцати или с двух до пяти и принесете.
Ярослав тронул Оксану за локоть:
– Входящий номер чей был?
– Толика, – непонимающе ответила девушка.
– Значит, просто набери его.
– Я набирала уже.
– Сейчас набери, – терпеливо повторил парень.
Бравурная мелодия входящего звонка неожиданно раздалась откуда-то из-под кипы бумаг. Медсестра недовольно принялась рыться, и, наконец, выудила телефон Анатолия. Повертела его в руках. Потом посмотрела на посетителей. Вздохнула, поджав губы. Сверилась по журналу с какими-то записями.
– Хоть живете-то вместе? – поинтересовалась устало.
– Вместе, – Ярослав быстро ответил за Оксану, – они скоро поженятся. А я брат.
– Идите тогда. Но недолго. Триста пятая палата, – медсестра протянула девушке белый халат и бахилы, выудив их непонятно откуда. – А вы, брат, тут подождите.
Парень не стал спорить. Тем более, не особо ему хотелось навещать Толика, пусть Оксана сама. А он ее дождется, даже если придется куковать до утра. Ярослав уселся на софу, навалился на стену и прикрыл глаза, напоследок отметив, что медсестра опять погрузилась в просмотр сериала.
9 Избегание
Толик после обезболивающего успел задремать и висел в каком-то удушающем липком кошмаре, когда вдруг раздался тихий голос Оксаны.
– Спишь?
Легкое прикосновение к его руке доказало, что это не сон.
– Нет, – парень моментально открыл глаза.
– Ты как?
– Ребра болят. И вообще, – парень не хотел ныть, поэтому постарался обойтись сухими фактами.
Девушка подтянула стул и присела на краешек. В палате было темно и душно. Доносились стоны, всхрапывания и посапывания троих других обитателей палаты.
– Толик, что случилось? – Оксана старалась держаться, Толик чувствовал это, но жалость резала, как ножом, хотелось оглохнуть и не слышать. – Как ты оказался у реки?
– Не хочу сейчас, – парень мотнул головой, но зря, тело словно прострелило болью, во рту появился железный привкус и тошнота.
Неужели не понятно, что сейчас не время вспоминать произошедшее. Что долгие разговоры противопоказаны в этом месте, в этом состоянии, в этот час. Вроде бы Антипина умная девушка, а сейчас тупит. Раздражение едва не выплеснулось едкими фразами, Толик еле сдержался.
Оксана провела пальцем по его щеке, словно пытаясь стереть ссадины и ушибы. В темноте ее глаза как-то слишком ярко поблескивали.
– Ты не представляешь, как я испугалась, – выдохнула тихо. – Передумала, все, что могло случиться! Чего только не пообещала, чтобы все было в порядке.
Парень хмыкнул:
– Мало обещала.
Наверное, в другой ситуации Оксана бы обиделась. И он привычно ждал чего-то подобного. Однако сейчас девушка лишь согласно кивнула:
– Главное, что ты живой! И я очень рада этому.
Слышать это оказалось приятно. Но не до такой степени, чтобы повторять передрягу на берегу. Пожалуй, Толик не входил в число тех, кто готов получать увечья ради лестных слов.
– Эй! – донесся приглушенный басок из угла. – Ребят, спать мешаете!
– Ты иди, Оксан, правда. Поздно уже. – Толик почувствовал даже какую-то благодарность к разбуженному, сам бы он не знал, как выпроводить девушку.
– Тут вещи, – она показала сумку и пакет.
– Разберу утром, – он махнул рукой.
– А как?
– Помогут, – пообещал уверенно. – Ты на чем приехала?
– На такси, – Оксана едва заметно запнулась.
– Сейчас тоже вызовешь, – наставительно потребовал Толик. – Одна даже не думай добираться!
– Конечно.
– Ребят! – уже громче возмутился тот же голос.
Оксана смущенно извинилась, быстро поцеловала Толика и убежала. Словно растаяла в ночи, как сон. Приятный, в общем-то. Но гораздо лучше, если бы снился он не в больнице. Видимо, обезболивающее начало отходить, Толик не знал, заснет ли сейчас, когда все тело ноет и простреливает. Когда больно все: дышать, глотать, даже думать! Уж, в этом-то процессе мышцы не должны быть задействованы!
Еще и пить захотелось некстати. Губы пересохли, как-то довольно неожиданно и быстро. Слюна враз показалась горькой и тягучей.
Пожалуй, хорошо было бы, если Оксана до сих пор сидела рядом. Тихо. На стуле. Теребила руку.
Или склонилась и поцеловала. Мягкие влажные губы смочили бы сухость. И стало бы легко-легко. Переломанные кости бы перестали болеть, раны стянулись, синяки – подавно. А самое главное – из головы бы выветрились все воспоминания о драке на берегу.
Их было четверо. Они шли куда-то по своим делам, а Толик подвернулся просто кстати. Или некстати. Самого наглого он откуда-то знал, может, где-то видел. Другие – лишь поддержали нападение. А вот наглый – будто мстил за что-то. Это хорошо читалось по его взгляду, какому-то холодному, волчьему.