Четыре мушкетёра (сборник)
Шрифт:
Итак, не найдя Жору в его номере, Вартанян опять задал вопрос «что делать?». Но получилось так, что этот вопрос был им задан уже в номере у Милы, где, надо отдать должное, он оказался через десять секунд после разговора с дежурной.
— Всё правильно, — успокоила его Мила. — Ведь он же не ждал вас?
— Нет, — ответил Вартанян.
— Он здесь в командировке, значит, пошёл на работу.
Вартанян по молодости лет не понимал ещё, что два слова — «Жора» и «работа» — не могут стоять рядом, и поэтому с радостью успокоился.
— Надо зайти к нему вечером, — продолжала успокаивать Мила, — а сейчас, если вам не улыбается перспектива сидеть и
Такая перспектива Вартаняну не улыбалась в отличие от Милы, которая улыбалась, произнося последние слова. И они пошли гулять. Они шли по залитой солнцем Одессе, и у Вартаняна было такое настроение, словно и не было перед этим бессонной ночи и исчезающих друзей. Он где-то в глубине души даже был доволен таким поворотом событий, потому что если Жоры пока нет, то лучше одна Мила, чем четверо его неугомонных друзей. Они бродили целый день, оживлённо болтали, пообедали и вернулись в гостиницу совсем друзьями. Потом весьма вежливо расстались, и Вартанян, верный долгу, опять побежал смотреть, нет ли Жоры в номере.
Ключа от его номера на месте не было, и Вартанян помчался в номер. На стук никто не ответил. Он подёргал дверь — она была заперта. Посмотрел в замочную скважину — ключа изнутри не было. Он снова пошёл к дежурной и спросил, не видела ли она постояльца из этого номера. Оказалось, что Жора пришёл два часа назад, но больше она его не видела. Вартанян стал ходить по этажам гостиницы и весьма скоро — даже скорее, чем он этого хотел, — оказался перед номером Милы: для его большого чувства гостиница была явно мала. Но Милы в номере не оказалось. Тогда, вдвойне озадаченный, Вартанян понуро побрёл в свой номер и начал искать ответ на вопрос «что делать?», который ввиду отсутствия Милы ему пришлось задавать самому себе. В конце концов он поймал себя на мысли, что не может решить, кого же ему искать в первую очередь — Жору или Милу.
В задумчивости Вартанян вышел из номера, а потом из гостиницы. И — о чудо! — ответ на вопрос «кого искать?» был получен самым неожиданным образом: недалеко от входа в гостиницу стояли и оживлённо беседовали Мила и Жора. Жора был, конечно, хорош. Он токовал, как глухарь в период брачных игр. Более того, глухарю было далеко до Жоры: у Жоры эти игры не прекращались ни на минуту в течение всей его жизни, и поэтому навыки были куда профессиональнее. И чтобы не обижать Жору, надо сразу отметить, что эту работу он любил и был мастером своего дела. Но не виноват же он был, что нет соответствующих должностей и ставок ни в одном учреждении, почему он и вынужден был помимо основного занятия числиться в минразпроме. Единственное, что оправдывало Жору в глазах окружающих, — то, что любви все должности покорны. Он и сам это слышал из уст одного генерала в оперном театре.
Однако эти Жорины качества в данный момент занимали Вартаняна меньше всего. Как только он увидел Жору с Милой вместе, в нём зазвучала вся гамма тех же переживаний, какая была ему знакома по аналогичной драме около дома Катиной подруги с теми же действующими лицами и исполнителями, только в роли Милы тогда была Катя. Вартаняну даже показалось, что на этот раз гамма звучит громче, так громко, что он начал опасаться, как бы её не услышали прохожие и постовой милиционер, стоявший неподалёку.
Жора и Мила продолжали разговаривать, не замечая Вартаняна. А в нём боролись два желания: первое — подбежать и расправиться наконец с этим ненавистным Жорой, второе — уйти обратно в гостиницу и ждать, пока тот вернётся в свой номер.
Возможно, Вартанян смог бы сделать такой же вывод ещё там, внизу, но то ли действительно сверху было виднее, то ли так благотворно подействовал на него бег по лестнице.
Мила наконец попыталась двигаться к входу в гостиницу. Жора неотступно следовал за ней, как эскортный авианосец. По его позе было видно, что он готов защитить её от кого угодно, только не от самого себя.
Мила вошла в гостиницу. Жора последовал за ней. Глядение из окна на улицу потеряло для Вартаняна смысл, и он заметался по комнате. Минут через пять раздался тихий стук в дверь. Вартанян понял, что это Мила, и его душа начала тихо петь. Тем не менее он решил показать твёрдость своего характера и не торопиться с ответом. Он сказал «войдите» только через три секунды, а не через одну, как ему хотелось.
Дверь открылась, и вошла Мила.
— Это и есть ваш Жора? — спросила она.
— Да, — ответил Вартанян, забыв о том, что ни Мила, ни Жора его не видели. — Но откуда… — спохватился он в следующий момент.
— Не будем маленькими, — успокоила его Мила. — Но вас он не видел, так что всё в порядке.
— А вы разве с ним знакомы? — робко спросил Вартанян.
— Теперь да. Это такой человек, с которым невозможно не познакомиться, если он того хочет. Я сразу поняла, что это тот, из-за кого вы сюда приехали. И решила, что моё знакомство с ним может оказаться для вас полезным.
Душа Вартаняна запела вслух.
— Как я вам благодарен… — сказал он так нежно, что было ясно: он имел в виду не только это.
— Так вот, у меня из разговора с Жорой сложило сь впечатление, что он не только никого не ждёт, но и вообще старается не показываться на людях. По крайней мере, вместо того чтобы пригласить меня в ресторан, как он обычно делает, он пригласил меня сегодня к себе и сказал, что закажет ужин в номер.
Душа Вартаняна сразу перестала петь.
— А… — заикнулся он, — а откуда вы знаете, как он делает обычно?
— Стоит посмотреть на этого Жору, как становится известно и не только это.
— И вы согласились пойти к нему?
— Я пока не сказала ни «да», ни «нет» и пришла к вам посоветоваться, что делать. Лично мне этот Жора, естественно, не нужен. Так что, если это будет в интересах вашего дела, я могу пойти, а если нет — пусть этот Жора застрелится из кривого ружья без наркоза.
Вартанян впервые за этот день видел Милу такой деловой — ни улыбки, ни смеха. Но от её слов душа снова начала петь. Тем не менее кроме пения души надо было ещё что-то делать.