Четыре ночи
Шрифт:
— Например, то, что я переспал с вами.
Переспал с ней? Так вот как он смотрит на то, что между ними было? Как на преступление? У Мэгги больно сжалось сердце. Ну что ж, в таком случае пусть знает — то, что они занимались любовью, нет, сексом, для нее не имеет ровным счетом никакого значения!
Стараясь сделать равнодушное лицо, Мэгги пожала плечами и отвела глаза в сторону. Обманывать Финна можно, но совсем другое дело — обманывать его, когда он смотрит на нее в упор.
— Я взрослый человек. Я могу спать, с кем хочу.
— Хотите? — подхватил
Чувствуя, как ее лицо заливается краской, Мэгги с независимым видом проговорила:
— Ни вы, ни я не станем отрицать, что секс у нас получился хороший.
Финн крепко обхватил ладонями плечи, чтобы не позволить себе приблизиться к Мэгги. Иначе его руки мгновенно обнимут ее, а он…
— Но как бы там ни было, я приехала сюда не для того, чтобы говорить о сексе, — продолжала Мэгги, с великим неудовольствием сознавая, что покраснела до ушей, а в глазах Финна зажглись опасные огоньки.
— Да, говорить об этом, и в самом деле, только зря терять время, — сказал Финн то ли всерьез, то ли на что-то намекая, — особенно когда…
Понимает ли она, как неотразима и желанна в своем гневе, эта женщина, единственная, которую он?..
— Я приехала из-за вашего письма, — сердито бросила Мэгги. — Как вы посмели унижать меня, предлагая Вдовий дом за ничтожную арендную плату? Я не нуждаюсь в вашей благотворительности, Финн, я в состоянии справиться с расходами. И еще…
— Я делал это не для вас, а для вашей бабушки, — отрезал Финн, заставив Мэгги замолчать. — Вы, может быть, и в состоянии платить любую сумму, но не она. — Он поднял руку, заметив, что Мэгги хочет возразить. — Да, я знаю, вы собираетесь взять выплату на себя, но если она похожа на большинство людей своего поколения, а я подозреваю, что так оно и есть, то наверняка захочет платить сама.
Да он же прав, покаянно подумала Мэгги. Как же так получилось, что Финн обнаружил прореху в ее плане, которую она упустила из виду?
— Я найду для бабушки другой дом, — с вызовом сказала Мэгги.
Финн бросил на нее смутный, непонятный взгляд, от которого ее сердце почему-то запрыгало в груди, словно резиновый мячик.
— Не сомневаюсь, что найдете. Однако, насколько я понял, вы хотели приобрести именно Вдовий дом из-за того, что у вашей бабушки многое связано с ним… — Финн умолк под гневным взглядом Мэгги.
— В этом доме они поселились сразу после свадьбы и прожили там первые годы, — нехотя проговорила она.
Глядя на ее профиль, Финн почувствовал вдруг такой прилив нежности, что испугался. Ему хотелось взять за плечи и как следует встряхнуть эту упрямую девчонку. Нет, просто обнять и стереть с ее лица появившеся на нем страдальческое выражение.
— С дедушкой вы тоже были близки? — спросил он.
Мэгги кивнула.
— Очень, — коротко ответила она и неожиданно услышала собственный слегка растерянный голос: — Они дали мне кров, уют и любовь, когда мои родители… — Она умолкла и тряхнула головой. Ее губы сжались, а в глазах ясно читалось — она жалеет о своей излишней откровенности.
Финн сделал
— Когда ваши родители что? — спросил он. Мэгги прикрыла глаза. Лучше бы этого разговора вовсе не было. О своих родителях она не рассказывала никогда и никому. Даже ее подруги не знали, какой замкнутой, стеснительной и никому не нужной чувствовала она себя в детстве с отцом и матерью, которые всегда смотрели на нее как на помеху.
Мэгги до сих пор словно видела наяву раздраженную улыбку на лице матери, когда дочка попросила ее прийти в школу, посмотреть, как она будет играть в спектакле.
— Ой, что ты, дорогая! Мы с Джеймсом идем сегодня на обед, да и вообще не обязательно, чтобы я была там, правда? Ты же знаешь, что мне там будет скучно…
Да уж, маме там будет скучно, как скучно ей было с самой Мэгги.
— Ничего, — хмуро ответила Мэгги.
Она отвернулась, чтобы Финн не видел ее лица, но он внезапно оторвался от стены, шагнул к ней и схватил за плечи.
— Они обижали тебя, да, Мэгги? Они…
— Нет, — резко ответила она, но ее голос предательски дрогнул.
— Мэгги…
— Я не хочу об этом говорить. Мои родители ничем не отличались от большинства людей своего поколения, которые считали, что имеют право ставить собственное счастье на первое место. Их ошибка была в том, что они завели ребенка, причем такого как я, которая хотела…
К величайшему ужасу, Мэгги вдруг поняла, что ее глаза наполняются слезами. Она судорожно дернулась, пытаясь сбросить руки Финна, подняла на него сердитый взгляд и замерла, увидев в его глазах сочувствие.
Она напряглась точно струна, и Финн как будто услышал ее беззвучный крик: «Не смей жалеть меня!»
— Нет, Мэгги, — произнес он мягко, — их ошибка заключалась в том, что они не сумели оценить дар, который был им послан.
Теплые нотки сулили успокоение. Мэгги захотелось запрокинуть голову, она посмотрела на Финна и…
Глядя в затуманенные слезами карие глаза, Финн понял — он пропал. Его взгляд скользнул по ее лицу, губам. Ее губы…
Мэгги почувствовала, как по его телу прошла дрожь. Господи, почему она стоит так близко к нему? Мэгги поспешно подалась назад.
— С меня хватит, — сказала она сердито. — Я… уезжаю.
Она развернулась на каблуках и направилась к двери.
— Это был бы прекрасный выход, да только, боюсь, вам это не удастся, — раздался за ее спиной голос Финна.
Не удастся? Он что, собирается ее удерживать силой? Гнев поднялся волной — и упал, сменившись сладким волнением.
— Почему это? — с напускным раздражением спросила Мэгги. Интересно, что она будет делать, если он не отпустит ее, потребует, чтобы она осталась с ним? Внутри что-то всколыхнулось, обдав жаром лицо и все тело, которое ничего не забыло, помнило каждую мелочь.