Четыре процента Вселенной. Видимые миры. Книга 1
Шрифт:
Вот теперь его назначили капитаном исследовательского корабля, напичканного аппаратурой для сбора информации в областях, которые предположительно заполняла темная материя. До сих пор земляне не смогли обуздать эту непостижимую силу, они знали, что материя существует, но обнаружить ее не удавалось. Парадокс, земляне не видели того, из чего состоит девяносто шесть процентов вселенной. И в тоже время получалось, что всего четыре процента приходилось на видимую ее часть. Эту видимую для человечества часть, составляли миллиарды галактик, триллионы звезд и планет, все это великолепие, как доказала наука, являлось крайне редкой материей. Девяносто шесть и четыре – колоссальная
На экипаж звездолёта «Проворный» возлагалась непростая миссия, найти места скопления темной материи и попробовать пролететь через них. Игорь часто размышлял, – «Как это сделать в реальности, пойти туда, не знаю куда, найти то, не знаю, что!»
Наличие темной материи на том, или ином участке вселенной определяли по косвенным признакам. Эта материя обладает колоссальной массой и гравитацией, пропуская фотоны, действует наподобие призмы, отклоняя фотоны от их первоначальной траектории. Вот по таким искажениям и вычисляли наличие темной материи.
«Проворный» находился в полете пять лет, сделал несколько прыжков через «кротовые норы». Риск таких прыжков зашкаливал, звездолет могло выбросить рядом с черной дырой и все. Ее гравитация не выпустит корабль. Или рядом со звездой, колоссальные температуры которой сожгут корабль. Почти так, только что произошло. Возможно рядом с астероидом, на таком расстоянии, когда сманеврировать не удастся. Получалось, что остаться целым и выполнить задание гораздо труднее, нежели почить в вечность. А выполнить задание и обнаружить участки с темной материей пока не удавалось. Такова результаты миссии на момент последнего выхода из «норы». И вот новый прыжок у Альдебарана А, – «Куда нас вынесет, – размышлял Игорь, – и вынесет ли вообще?»
Иллюзорный тоннель просто лучился энергией, приборы фиксации данных танцевали и переводили данные в понятные зримые образы. Корабль в коконе полей сопряжения летел как по пневматической трубе. Игорь отключил ненужные приборы в «норе», и теперь слышался только истошный визг генераторов. Экипаж молчал, каждый думал о своем, а, в общем–то, все думали об одном, выживут ли они на этот раз?
Все, да не все, первый помощник так не думал, Фил так его звали. Расшифровывалось имя так, «Функциональная Интегрированная Интеллектуальная Система», но аббревиатура не прижилась, и постепенно, этот тип роботов, стали называть Фил, в честь создателя человекоподобного высокоинтеллектуального робота Филиппа Ковалевского. И вот такой Фил исполнял обязанности первого помощника и много еще всяких функций. В настоящий момент в режиме форсированного контакта помогал капитану, потому что биологический организм медлителен, для человека секунда – это мгновение. А для искусственного интеллекта целая вечность, разделенная на нано секунды и еще куда более меньшие величины времени.
Команда людей относилась к Филу обыденно–ровно, на земле человекоподобные роботы различного назначения давно вошли в жизнь и перестали быть чем–то из ряда вон выходящим. Конечно, все они имели ограничения свободы и интеллекта, основу которого составляли три основных закона робототехники сводящихся к одному – не навредить человеку. Никаких эксцессов с роботами на земле не было, повсеместное их использование привело к процветанию землян и ускорению научно–технического прогресса.
И вот теперь Фил, находясь в виртуалке звездолета «Проворный», видел оцифрованное пространство тоннеля «кротовой норы», которое вдруг подернулось рябью энергетической нестабильности.
– Капитан, пошла волна энергетической нестабильности тоннеля, – доложил он тут же капитану.
– Повысить мощность полей сопряжения, – тут же среагировал капитан.
– Невозможно, генераторы на пределе, и долго не выдержат, – ответила она озабоченно.
– Фил, готовность три секунды, выходим в обычное пространство, – принял решение капитан, впрочем, ему больше ничего не оставалось, в противном случае тоннель их просто раздавит, так уже не раз случалось с другими звездолетами.
Фил не ответил, на это ушли бы три драгоценные секунды, он сворачивал поля сопряжения, перераспределяя энергию и направляя на прокол стенки тоннеля. Прокол получился недостаточно большой для «Проворного», все усилия Фила по его расширению не увенчались успехом, не тратя времени на доклады, проведя непростые вычисления, принял решение продираться сквозь эту брешь. Само по себе такое поведение робота недопустимо, не доложил, без приказа ставил под угрозу жизни людей, и тем не менее так происходило. Законы робототехники не сработали, почему? Все из–за того, что он приобрел «чувство» самосохранения, и нашел логические решения, которые помогли обойти блокировки.
Звездолет ощутимо тряхнуло, команда инстинктивно вцепилась в подлокотники кресел. А в пространстве неожиданно материализовался звездолет, от которого во все стороны летели куски обшивки и гарнитура, установленная на внешней поверхности.
– Капитан, мы в обычном космосе. – Докладывал Фил.
Игорь оглядывал пространство, приходя в себя, он знал, что сложилась нештатная, аварийная, ситуация, но сейчас не до разбора полета.
– Навигатор, просканировать окружающее пространство, определить координаты точки выхода… – И тут его перебили сирены тревоги и мигание аварийных огней. Посыпались доклады систем о разгерметизации, переборки автоматически начали закрываться, разделяя звездолет на отсеки.
– Капитан, при выходе из тоннеля «кротовой норы» «Проворный» получил повреждения, оценить их масштаб пока не представляется возможным, ведется диагностика систем. Предлагаю задействовать тормозные двигатели, погасить скорость и лечь в дрейф, пространство по курсу чистое, – доложил Фил и замолк.
Игорь ошеломленно молчал, приходя в себя, наконец, осознав случившееся, быстро пробежал взглядом по мониторам пульта управления, понял, что действительно надо тормозить. Отдал запоздалую команду:
– Задействовать тормозные двигатели на полную мощность.
В ту же секунду столбы плазмы разрезали пространство по курсу корабля, генераторы компенсации перегрузки работали в экстремальном режиме мощности, не давая экипажу получить критические повреждения, или проще говоря погибнуть. Но что–то пошло не так. От внезапно увеличившейся перегрузки, которую система перегрузки уже не смогла погасить полностью, команда мгновенно потеряла сознание. Фил работал, как ни в чем не бывало, вот они преимущества кибернетических систем, его внимание полностью обращено на возникшую ситуацию. Он просчитал, что при включении тормозных двигателей в штатном режиме их эффективность была эквивалентна по мощности торможению, во много раз превышающем базовый уровень, но команда не должна потерять сознание, по крайней мере, не все сразу. Фил задействовал тормозные двигатели сначала в штатном режиме, а потом в экстренном. За доли секунды достигнув предельный уровень замедления, на который рассчитан силовой каркас корабля, и уже гораздо медленнее продолжал расти. Звездолет предательски стонал, материал достигал предела прочности.