Четыре процента Вселенной. Видимые миры. Книга 1
Шрифт:
– Что тут происходит, капитан? – Взглянула она него своими огромными, проницательными глазами Светлана.
– Мы тут советовались, где цветы взять… В общем…, – лепетал он, не зная, что говорить. Светлана, видя его полное смущение, подошла к нему вплотную, положила руки на грудь, он задохнулся от ее прикосновения и замолк.
– Какие цветы, Игорь? – Он смутился совсем и решился.
– Что бы подарить тебе, – она вопросительно моргнула своими длинными ресницами, как бы приглашая продолжить. И он продолжил.
– В общем, я должен тебе сказать, что я тебя люблю, но вот цветов нет, – она не ответила, прикрыла глаза,
Вот с той поры порядок в команде нарушился, теперь капитан и Светлана жили в одной каюте, скрывать отношения в таком маленьком коллективе невозможно. Все становилось известно сразу и всем.
Звездолет, по–прежнему, находился в аномальном облаке, и, похоже, то ли облако вступало в контакт с кораблем, толи корабль с облаком. Но увы, не с людьми, нет. Проще говоря – непонятная материя вступала в контакт с обычной материей.
Утренний завтрак перерастал в совещание, все вопросы крутились вокруг проблемы изучения облака.
– Да какое изучение, – горячился Сергей, – мы не продвинулись ни на миллиметр в исследовании этой взвеси. И как проводить исследования, теперь уже не знаем, перепробовали все. Экспериментальные установки не годятся для исследования аномалии. Мы даже не знаем, дрейфует наш звездолет, или нет?
– Не паникуй, конечно, дрейфует вместе с облаком. Есть еще одна проблема, насколько велико это облако. Нужно помнить, что оно может быть размером с галактику, а возможно и больше. «Кротовых нор» тут нет, куда и как двигаться неизвестно, существует вероятность того, что мы застрянем здесь навсегда.
– А кто говорил, что будет легко? Каждый из нас добивался возможности полететь в эту экспедицию, так чего же теперь, сидеть и горевать? Да, в общем–то, пока ничего и не произошло, запасов провизии на «Проворном» хватит лет на сто. Дай бог нам столько прожить, а работы, – он показал рукой за борт, – целое облако. Когда еще такая удача подвернется? Целое облако загадок. Мы ведь ученые, нам это и нужно. Или я ошибаюсь?
Экипаж заулыбался, все понимали трудность ситуации, но вот так – шутя, капитан подвел их к тому, что каждый получил то, что хотел. Работу, научную загадку, артефакт.
– Умеешь ты капитан, поднять настроение, я настаиваю на экспериментах по движению звездолета в облаке, можно предположить, что оно не плотное, а полое, пустое внутри, вот это будет сенсация, – вдохновился Майкл.
– Мысль одновременно как интересная, так и абсурдная, – наливая себе чай, ответил Сергей, – расстояния, вернее их преодоление – вот наша главная проблема.
– Стоп, стоп, стоп, вы делите шкуру неубитого медведя, мы пока в этом пространстве ничего не можем, ни двигаться, ни видеть, мы даже не знаем, где мы? – Начала закипать Света.
– Уж и помечтать нельзя!
– Мечтать, Сережа, будем, когда откроем ларец всех этих тайн и секретов.
– Размечтались, – остудил их пыл Игорь, – тут не до жиру, хотя бы один результат, а там, глядишь, потянули бы ниточку и возможно, размотали бы клубочек всех тайн. Ну а теперь, друзья, мои за работу. Майкл, занимаешься транспортным ангаром, Светлана, проводишь эксперименты по обнаружению частиц облака, Сергей, пробуешь экспериментальные сканирующие датчики, может, повезет и они пробьют это пространство. Ну а я займусь главной проблемой, взаимодействия материи корабля и окружающего пространства.
«Странно звучит, проводить работу по обнаружению частиц облака, «Проворный» окружен этими частицами, и ничего, наши приборы их не видят, а наши камеры показывают абсолютную темноту. Где же выход? Может, мы не там ищем? Вернее, как не там? Там. Не тем путем, не теми приборами смотрим. А какими приборами пользоваться?» – задавался вопросами Игорь, и не находил ответа.
Поднялся в рубку управления, привычно осмотрел контрольные мониторы. Все как обычно, за бортом непроглядная тьма, системы звездолёта работают в заданных параметрах. Звездолет отремонтировали, были трудности с дюзами, но все обошлось, деформацию исправили и двигательные установки находились в рабочем состоянии. Все в порядке, а на душе радости нет, ее нет от безысходности, от отсутствия какого–либо движения. От отсутствия понимания окружающей среды, – «Вот она передо мной, и что? – вновь и вновь размышлял Игорь. – Ничего, никакого просвета. Стоп, мы тут всего второй месяц, а я результата хочу? – начал он уговаривать сам себя, – люди тысячелетиями открывают вселенную по крупицам, а я хочу сразу сделать прорыв. А почему нет, я здесь не один, а с квалифицированной командой, времени вагон, нужно работать», – Он непроизвольно взглянул на циферблат корабельного хронометра и подумал, – «А как в этом пространстве, в этой аномалии течет время?»
Идея захватила, и он недолго думая снарядил зонд, с задачей определить течение времени. Как известно время есть там, где есть движение. «Есть ли движение здесь? По идее должно быть, но не факт».
– Майкл, ты в транспортном ангаре? Зонд номер десять видишь?
– Да, капитан, вижу.
– Прикрепи к нему длинный фал, чтобы не улетел далеко, проверим течение времени здесь.
– Понял, через минуту можешь выбрасывать его в пространство.
Через минуту Игорь так и сделал. Зонд вышел из ангара и сразу пропал из вида. Но фал не натягивался, это говорило о том, что звездолет не движется. Идея пришла неожиданно, включить двигатели на самую малую мощность и посмотреть, если фал натянется, значит, корабль может двигаться, если нет… Об этом думать не хотелось.
– Экипажу прибыть в рубку, занять места согласно штатного расписания. – Вопросов не последовало. Экипаж прибыл и занял свои места. Игорь ввел их в курс проводимого эксперимента.
– А что, может сработать, – задумчиво прокомментировал Майкл.
Готовность шестьдесят секунд, с последней секундой упала команда – старт. Корабль выдал слабенький импульс, и замер. Плазма не оттолкнулась от пространства, а просто растворились в нем. Соответственно фал, как болтался свободно, так и продолжал болтаться.
– Капитан, и все–таки это результат, да, фал болтается, «Проворный» не продвинулись ни на метр!
– Так в чем же результат, Светлана? В том, что не продвинулись?
– И это тоже, конечно, главное то, что плазма наших двигателей не взаимодействует с частицами материи аномалии.
– Такому выводу противоречить невозможно, и что из него следует?
– Из него следует, что в этом пространстве можно двигаться, но каким–то другим способом, будем искать, будем пробовать.
– Я вас слушаю и удивляюсь, – вступил в разговор Сергей, – материя аномалии с нами не взаимодействует, она нас не видит, или вернее не замечает. Впрочем, также как мы ее. Как двигаться?