Четыре реки или путешествие на загадочный остров
Шрифт:
Виктория тут же вспомнила о запретном плоде, и уже хотела спросить о нем, как девочка тут же ей ответила:
– Не переживай, центр Рая, где стоят Дерево Жизни и Дерево Познания Добра и Зла окружен Ангелами! А здесь запретных плодов нет!
Викторию и девочку это очень развеселило. Казалось, что у них было одинаковое чувство юмора, и они с легкостью друг друга понимали даже без слов.
– Неужели кто-то еще хочет попробовать эти плоды, что их приходится охранять сейчас?
– успокоившись от смеха спросила Виктория.
– Есть такие вопросы, на которые нет пока ответа для нас, потому что еще не пришло время нам это узнать. Так нам в школе сказали. У нас много бывает вопросов, но ответы мы получаем не всегда. Когда придет время, мы обо всем узнаем.
Виктория вздохнула и спросила:
– А кто вас учит?
– Нас учат все, через кого была написана Библия. Все пророки и Апостолы, о которых написано в этой Книге, - тут же ответила незнакомка.
– Ух-ты!
– воскликнула Вика.
Перед ее глазами предстала картина, где стоит Моисей перед классом с указкой в руке и показывает что-то на доске, объясняя детям.
Ей эта картина показалась очень забавной, и она улыбнулась.
– Какой же плод ты выберешь?
– девчушка достала из фантазий Викторию.
– Ой, точно! Я очень хочу съесть плод!
– воскликнула Вика и стала осматривать вокруг все деревья.
Ее взгляд упал на одно дерево среднего размера с плодами, которые напоминали спелые персики. Вика тут же подошла к дереву, ощущая невероятный аромат, сорвала один плод, и откусила сочную мякоть, которая была такого вкуса, который Вика еще ни разу не пробовала.
Этот вкус показался ей совершенным. Он был не сильно сладким и не кислым, не приторным. Плод на вкус был просто потрясающим и сочным!
Вика продолжала жадно поедать незнакомый плод, а незнакомка, улыбаясь, поглядывала искоса на нее, наблюдая за тем, как та ест.
– Это было просто восхитительно! – сообщила, наконец, Виктория.
– Ты еще росу не пробовала! Пойдем!
– незнакомка потянула Вику дальше в сад, в гущу деревьев.
Здесь было необыкновенно свежо и по-особому красиво. Нежный уют в этом месте как-будто звал присесть на траву и отдохнуть. Хотя и уставать-то было не от чего, но Вике захотелось присесть в этом чудесном месте. Мир и покой вдруг опустились на нее и окутали ее, как теплая шаль.
– Вот, - подруга Виктории приблизила к ее лицу зеленый лист, в котором искрилась вода,
– попробуй, не бойся.
Вика посмотрела на свою собеседницу, улыбнувшись ей, взяла этот лист, напоминающий чашу, и начала пить росу. Она ощутила нечто такое, напоминающее, как если бы заблудившийся в пустыне путник, умирающий от жажды, вдруг нашел бы воду, и начал бы ее пить. Такой вкусной она ей показалась.
Пока она пила, ей казалось, что она давно когда-то уже пробовала такую воду. И это напоминало ей что-то очень, очень родное и знакомое.
Вика обтерла губы рукой и поблагодарила свою новую и необычную подругу, с которой она настолько сблизилась, что видела в ней что-то особенное и очень родное. Она не могла этого объяснить себе, потому что не понимала, почему чувствует себя с этой загадочной незнакомкой так необычно. Что-то сближало их. Она словно видела себя, глядя на нее. Настолько эта девочка казалась ей близкой...
За островом.
Виталий вошел в офис, где сидел пастор, который пригласил его пообщаться.
– Здравствуйте, пастор, - поздоровался Виталий.
– Здравствуй, Виталий, садись, пожалуйста, - пастор показал рукой на стул.
– Спасибо, - Виталий присел.
– Я бы хотел задать пару некоторых вопросов, которые касаются вашей семьи. Это не будет тебя смущать, если я поинтересуюсь некоторыми вопросами?
– Пастор смотрел на Виталия серьезными глазами, от которых тот понемногу начал смущаться.
– А что за вопросы у вас?
И пастор начал задавать вопросы, которые касались той проблемы, о которой ни Виталий, ни Виктория не хотели бы ни с кем говорить, тем более в церкви.
Виталий молчал. В воздухе повисла пауза.
Виталий склонил голову и не смог больше сдерживаться. Он сидел и рыдал, а пастор пытался понять, в чем же на самом деле проблема этой красивой пары, которая уже много лет в его Церкви, но до сих пор у них не было детей.
– Если бы вы узнали, что мы сделали, то выгнали бы нас из церкви, - Виталий продолжал рыдания, - но это не самое страшное. Виктория меня всегда избегает. Она не хочет оказаться снова в положении после того, что мы сделали. Она не может себя простить. И я не могу себя тоже простить.
Слезы текли из его глаз. Пастор смотрел и молчал. Он не понимал, о чем может быть речь, и что такое они совершили, после чего не могли себя простить. И так страдали все эти годы. И почему он, пастор, не видел этого раньше.
Ведь прошло двенадцать лет их брака! Уже давно было видно, что в этой семье была проблема. Но он был занят другими делами и не замечал раньше эту семью. Пастор сидел и понимал, что что-то серьезное он упустил в своей пастве.
Слезы наворачивались у него на глазах, глядя на Виталия.
– Виталий, пожалуйста, скажи мне, что такого вы сделали, за что не можете себя простить?
– спросил пастор с осторожностью в голосе, чтобы не поранить вопросом собеседника, - мы можем это принести сейчас Господу, отдать Ему вашу боль, помолившись, и Он, по милости Своей, простит вас и исцелит ваши сердца.
– Пастор, если я не могу себя простить, как Бог меня может простить?
– поднял глаза Виталий.
– В том-то и дело, что Бог может простить нас, а мы не можем. Но с Богом возможно все. И себя простить тоже, - пастор улыбнулся, заглянув в глаза Виталия.