Четыре властелина бриллианта. Тетралогия
Шрифт:
“Демоны” могли появиться в любой момент. Последний переход нам предстояло совершить над кишащими “дьяволами” глубинами, и к тому же снизу лед подмывался теплыми океаническими течениями и в некоторых местах был очень хрупок. Не верилось, что кто-то однажды прошел этот путь.
Пришла пора воспользоваться снегоступами. Удивительно, но пронизывающий ветер при температуре около минус шестидесяти Цельсия практически не ощущался. Я не имел ни малейшего понятия, как действуют бактерии Вардена, но заметил, что аппетит разыгрывается по мере того, как становится холоднее. Наши формы заметно округлились: толстый жировой слой – лучшая защита от стужи. Трудно поверить, что мы с легкостью выдерживали такой мороз, однако на множестве планет животные, в том числе и теплокровные млекопитающие, прекрасно чувствуют себя в подобных условиях.
Найти Божественную Вершину оказалось несложно. Ее обледенелые склоны ослепительно белым монолитом вздымались прямо перед нами; на фоне других горных пиков она выглядела настоящим исполином. От одного ее вида я испытал благоговейный трепет. Она напоминала огромного зверя, замершего перед прыжком.
Микроорганизмы Вардена неустанно трудились над нашими телами. Все мы независимо от пола и возраста обросли густыми волосами, а кожа приобрела молочную белизну. Но самые удивительные изменения претерпели веки: они сделались совершенно прозрачными, надежно защитив зрачки и от низкой температуры, и от острых ледяных кристалликов. На зрении, кстати, это никак не отразилось.
Однако имелась и оборотная сторона – засыпать стало необычайно трудно, даже в полной темноте. В привычке к лишениям мне всегда чудилось что-то противоестественное, и в голове не укладывалось, что люди пускаются в опаснейшую авантюру исключительно из праздного любопытства.
Вскоре мы понесли первые потери. Один из охотников ступил на участок льда, ничем не отличавшийся от остальных, – и вдруг раздался оглушительный хруст, и человек в мгновение ока исчез под обломками предательски тонкого льда. Мы кинулись к трещине, но было уже поздно: вода стала вновь затягиваться ледяной коркой.
Мы лишились еще двоих, прежде чем миновали фиорд и оказались прямо у подножия Божественной Вершины. Второй утонул точно так же, как и первый и еще одну женщину насмерть задавило торосами: узкая расщелина внезапно захлопнулась, и мы не могли ничего сделать.
Перед последним броском нас осталось девятеро. Я оглянулся назад и сокрушенно покачал головой:
– Страшно подумать, что нам предстоит еще возвращаться.
Не успел я договорить, как крепкий лед беззвучно просел у меня под ногами, и я рухнул вниз, как попавший в капкан зверь. Закричав, я протянул руки вверх, но успел глубоко уйти под воду, прежде чем чья-то сильная рука ухватила меня за кисть и намертво сжала. Я беспомощно барахтался в полынье и уже успел примириться с судьбой, как вдруг мое тело резко выскочило из воды и распростерлось на льду.
Дальнейшее я помню как в тумане. В память врезалось только тревожное лицо Чинг, а рядом – Кварл и Шитцер. Затем меня надолго окутала призрачная дымка, а микроорганизмы Вардена отчаянно сражались с единственным врагом, которого не могли одолеть легко и быстро, – шоком. Окончательно придя в себя, я обнаружил, что лежу завернутый в звериные шкуры в ВАПТИ – разборной кожаной палатке. Вошла озабоченная Хоно и, увидев, что я очнулся, радостно улыбнулась:
– Поздравляю с возвращением с того света.
– Спасибо, – откашлялся я. – И долго я провалялся?
– Несколько часов. Ты бредил и вообще был очень плох, но сейчас уже выглядишь лучше. К утру ты будешь в норме.
– Постараюсь, – заверил я. – Не хотелось бы здесь задерживаться.
Она кивнула и жестом указала куда-то. Я повернул голову и увидел рядом сладко похрапывающую Чинг.
– Она спасла тебя, – пояснила Хоно. – Никогда не думала, что человек может развить такую скорость, когда речь идет не о его собственной жизни. Она успела схватить тебя за руку и не выпускала до тех пор, пока не подбежали мы. Она сделала главное – все время держала твою голову над водой.
Я ласково посмотрел на спящую Чинг, и непривычная нежность затопила меня.
– А ведь я так хотел, чтобы она осталась в поселке.
– Чинг очень любит тебя. Иногда мне кажется, что она не задумываясь пожертвует своей жизнью ради тебя. Ты везунчик, Тари. Береги ее.
Любой на моем месте был бы счастлив и горд – почему же я почувствовал себя бессовестным подлецом?
“А потому, – шепнул мне внутренний голос, – что так оно и есть. Мы зашли очень далеко и теперь придется идти до конца, а потом вернуться. Но на этом моя работа закончится, хватит. В лагере я займусь тем, чем и положено: воспитанием детей, обустройством новой жизни – для всей моей семьи, а не только для себя. Они отпустили меня, потому что любят. Чинг движет то же самое – любовь. А ты, старый мерзкий эгоист, что ты можешь им дать?” Впервые я взглянул на себя со стороны и был потрясен уродливым зрелищем. Потребовалось одной ногой шагнуть на тот свет, чтобы осознать свой чудовищный эгоцентризм, отвратительный индивидуализм. Но ведь это не значит, что я стою выше любви наоборот, отчаянно в ней нуждаюсь. А значит, и в них – Чинг, Буре и Анджи. Теперь мне стало ясно, что любовь не достается бесстрашным суперменам по праву; она невозможна без взаимности, и за нее приходится платить ту же цену.
Я перестал быть целью собственной жизни. Отныне главное место в ней заняли другие, и я поклялся самой страшной клятвой ни за что не забывать об этом. Никогда.
Умиротворенно вздохнув, я погрузился в глубокий сон.
Наутро погода испортилась. Слегка потеплело, но по небу неслись тяжелые серые облака – предвестники снегопада. Прагматичная Хоно собрала небольшое совещание.
– Перед нами два пути, – сказала она. – Либо мы пережидаем здесь, либо немедленно начинаем восхождение. Ваше мнение?
Заговорил обычно молчаливый Тайн:
– Буря продлится несколько дней, а то и недель. Стало быть, лучше подняться на вершину.
– Есть другие предложения? – спросила Хоно. Все промолчали. – Значит-, отправляемся, – заключила она.
Честно говоря, всем хотелось только одного – поскорее с этим покончить. Даже самые фанатичные тихонько ворчали – дескать, святое место могло бы быть и поближе.
Чинг с удивительной тонкостью ощутила произошедшие во мне перемены, но, кажется, мне удалось убедить ее в том, что это не приступ сентиментальности на пороге смерти, а глубокая и подлинная переоценка ценностей. Однако мои мысли целиком занимала священная гора. Безусловно, это самое подходящее место для базы пришельцев, а возможно, и целого города.
Мы шли, с головы до ног облепленные мельчайшими снежинками. Тучи нависали все ниже, хотя буран еще не начался. Ледяное поле стало ровнее, и это говорило о том, что там, подо льдом, – теплая вода. Тем не менее до полудня наше путешествие протекало гладко. Но потом крупными хлопьями повалил густой снег, и тут-то все и началось...
Эта полынья ничем не отличалась от других, и я бы ни за что не поверил в такое, не случись это прямо на моих глазах.
Разумеется, Йордер не просто наступила на рыхлый лед и провалилась: все произошло так стремительно, что стало ясно – подо льдом что-то есть. Она шла всего в нескольких шагах передо мной, затем остановилась и обернулась – и в этот момент нечто пробилось сквозь лед и буквально засосало ее вниз.