Четыре жизни ивы
Шрифт:
Второй отряд вернулся в Пекин с новым письмом от Люй И. Она призывала его немедленно удалиться от двора, словно считала, что там ему грозит ужасная опасность.
Чун Ян был вне себя. К чему это ожидание, почему она упорствует? Он полагал, что знает ответ.
Она решила ответить верностью на его непостоянство, противопоставить своё смирение его тщеславию.
Никто, кроме Люй И, не осмеливался противоречить ему и выказывать непослушание. Чун Ян восстал против жены, о которой не мог не думать, хотя она осмелилась ослушаться. Он позвал к себе личного секретаря и поручил отвезти
Однажды ночью он был один на веранде и среди моря пионов увидел женщину в изумрудном платье. Он вздрогнул, решив, что видит сон. Но она заговорила с ним. Голос её звучал ясно и отчётливо, его не заглушал шелест цветочных лепестков.
— Почему вы не позволяете мне подождать? Зачем отнимаете надежду?
Она побледнела И замолчала, переводя дыхание. Чун Ян заметил, что Люй И одета, как в самую первую их встречу, когда она вышла к нему из паланкина. Её волосы обрели прежний блеск и переливались в ночи. Тонко накрашенное лицо сияло. Из-под воротника верхнего, изумрудного, платья выглядывало нижнее — бирюзовое. Платья были сколоты изумрудной застёжкой и перехвачены на талии поясом, сплетённым из золотых нитей. На поясе, связанные лентой, висели пять нефритовых колец. Первое было цвета осенней листвы, второе — цвета огня, а последнее — красное, как кровь.
— Вы приказываете мне уйти, — продолжила она звенящим от отчаяния голосом. — Я подчиняюсь! Прощайте, Чун Ян! Вы подарили мне жизнь и с нежностью ухаживали за мной. Вы внушили мне чувство такой силы, что я не знаю, какое имя ему дать. Вы неверно меня поняли. Я не презираю вас. Я всего лишь пыталась дотянуться, дорасти до вас. Теперь, раз мне больше нельзя следовать за вами, я отдаю вам свою жизнь!
Чун Ян хотел возразить, но она отвернулась. Резкий порыв ветра пролетел по саду, и шёлковое платье Люй И зашелестело и заструилось. В лунном свете Чун Ян увидел, как ноги его жены уходят в землю, а распущенные волосы превращаются в хрупкие ветки. Глаза, рот и нос исчезали за чешуйчатой корой, которая постепенно прорастала на её коже.
Люй И исчезла, и вместо неё появилась плакучая ива. Её крона шелестела — так, словно молодая женщина всё ещё говорила со своим мужем. Поражённый Чун Ян не успел вымолвить ни слова. Листья пожелтели и облетели. Ветер подхватывал их, кружил в воздухе и уносил за стену. Через мгновение от дерева остался один трухлявый ствол.
В саду появился Цин II, которого Чун Ян не видел уже очень давно. Он бросился к плакучей иве, обнял её, оросил горькими слезами и повернулся к изумлённому Чун Яну.
— Мы — не люди, — сказал он. — Мы — те плакучие ивы, что вы посадили под окнами своего дома. В детстве сестра поклялась вознаградить вас за доброту. Теперь судьба велит нам расстаться.
Он поклонился Чун Яну и исчез в темноте.
Чун Ян очнулся, обвёл взглядом сад и не нашёл в нём ничего необычного. Лепестки пионов трепетали под ночным ветерком, словно кто-то что-то неслышно шептал.
Гонец, посланный Чун Яном в горы, вернулся в Пекин и привёз назад золото.
На границе стало неспокойно. Чун Ян покинул столицу, забрав с собой маршальскую печать. Доброжелатели предупреждали, что отсутствовать при дворе опасно, но он верил, что его тоску и уныние излечит только война.
За Великой стеной, в краю варваров, ветер перекатывал по земле огромные, как колёса повозок, камни. Ржали лошади, хрипло пели рожки, хлопали флаги, звенела сталь клинков. Напряжение, ужас и жажда славы наполняли душу Чун Яна новым покоем и ясностью.
В середине шестого новолуния с неба посыпались мохнатые, как гусиный пух, хлопья снега. После сражений на девственно-белой земле оставались лежать тела убитых воинов и мёртвые лошади, трава была красной от крови.
Чун Яну доставили послание Императора. Властитель писал, что скоро умрёт, и маршал поспешил вернуться в Пекин. Стражники арестовали его у ворот Дворца.
Несколько министров воспользовались отсутствием Чун Яна и агонией И Юя и отдали солдатам приказ окружить дворец.
Произошёл государственный переворот, И Юй умер, Ин Цзун получил свободу, вернул себе трон и приговорил Чун Яна к смерти. Он был женат на принцессе из императорской семьи, поэтому год спустя смертную казнь заменили ссылкой на Утёс мира.
Путь туда лежал через родной город Чун Яна. Его вели по главной улице, и привлечённые звуками гонгов и звоном кандалов на ногах преступника зеваки сбегались поглазеть на него. Чун Ян увидел дом отца, который покинул двенадцатилетним мальчиком, и умолил стражников отвести его туда, отдав им последние гроши.
От былой роскоши не осталось и следа: ставни валялись на земле, крыша поросла травой. Мародёры пробили стену и украли детали мраморной отделки, разрушили колонны, выломали дверные рамы из драгоценного дерева. Исчезло всё, что представляло хоть какую-то ценность. От детства Чун Яна ничего не осталось.
Перед пыльными, затянутыми паутиной окнами его комнаты стояли сгнившие стволы двух плакучих ив.
Чун Ян вспомнил сцену расставания с Люй И: он обнял её и увлёк под старое дерево, что росло у дороги, и они поклялись найти друг друга в самом начале следующей жизни и быть, как брат и сестра.
Впереди Чун Яна ждали мрак и одиночество.
Часть вторая
Моя семья прибыла к императорскому двору в середине XIX века, когда генерал Чжу Юань Чжан изгнал монголов из Китая, провозгласил себя Императором и основал династию Мин. Он воздал должное соратникам по борьбе и наградил за верность моего предка, генерала Мэн Кая, дав ему титул герцога Долгого Процветания.
Триста лет десять поколений моей семьи без устали наживали богатство, власть и славу. Сыновья занимали высокие посты при дворе, дочери вступали в выгодные браки.
Потом случился голод, и страну наводнили бандиты. Они разграбили провинции, захватили Пекин и вошли в Запретный город. Император повесился в своём саду, а вождь мятежников генерал Ли Цзычэн взошёл на трон.
С севера, прознав о волнениях в Империи, пришли маньчжурские варвары. Генерал-предатель открыл им проход в Великой стене. Лучники убили узурпатора Ли Цзычэна, вождь дикарей стал новым владыкой Запретного города и основал династию Цин.