Четыреста правил смертного
Шрифт:
– Рок, как я уже сказал это всего лишь спектакль, для того, чтобы проверить тебя. Мне нужна твоя помощь в следующих делах, но об этом потом. Дело в том, когда мне пришлось задержаться на поверхности, когда я получил огромную дозу радиации, после чего и оказался в больнице, я кое-что увидел. Действительно три пришельца, только были они в белых, по физическим свойствам похожих на резину, костюмах, а на груди был не изумрудный кол, а рубиновый крюк. Я проверял тою реакцию, так я хотел узнать говорит ли тебе это о чем либо, я соврал, потому что лучше всего обучен распознавать именно обман по эмоциям. – Перед главной новостью я сделал паузу. – Рок! Полый превратился не в этого врача-стажера, а в Коулдри. Да! В нашего Зипера.
– Не может этого быть! Скажи, что ты шутишь!
– Я сам в это отказывался верить до последнего момента, однако я стал рыться в памяти и все сошлось. Наш Зипер отказывался от власти, всегда был мягок и спокоен. Он, можно сказать, правил бархатной рукой, но то, что мы видим сейчас – это диктатор. Возможно, он и стал более жестким, понимая, что народ нужно вести, для этого нужна дисциплина, нужны правила, законы. Но то, что мы увидели за последние месяцы это не похоже на нашего Зипера. Это инопланетный шпион.
– Черт! Вот чего мне меньше всего хотелось. И когда его смогли заменить, он ведь почти год не выходит из Оплота, все в трудах по устройству жизни народа, людей которые ему верят, которые счастливы быть под его началом. Нет! Я отказываюсь в это верить. – Рок закрыл лицо руками, прижавшись спиной к стене. – Что будем делать дальше? Я не силен в политике, сам понимаешь, моя специализация – это война. Раньше всю интеллектуальную деятельность выполнял Коулдри. А теперь одному богу известно, где он. В свете последних событий, не думаю, что он жив.
– Как бы там ни было, нам следует принять правду и продолжать борьбу. Я добился назначения на пост министра внешней политики. Ты отвечаешь за силовые структуры, у нас в руках сила, но, конечно же, этого не достаточно, чтобы победить, но это уже что-то.
– Зипер – Полый! Твою мать! – Выплеснул сквозь зубы Рок. – Когда же его заменили? А может его и вовсе не замещали, может он изначально являлся пришельцем? Вдруг все то, что он для нас сделал это был не город-надежда, а просто ферма, где нас будут выращивать как домашний скот для наблюдения, изучения, а потом сожрут и не подавятся. – В голосе Рока послышалась нотка сожаления. – Ведь они не подавятся. С ума сойти! Зипер – Полый!
– Тише, больше никаких имен, никаких дат, никаких подробностей, все в конвертах, под секретными шифрами, который я разработаю сегодня в твоем присутствии, его будем знать только мы, пока что. Я больше опасаюсь не того, что Полые среди нас, меня больше беспокоит другое. Представляешь себе, сколько их среди нас?
– Черт! Не омрачай картину дальше, давай о хорошем, надо промочить горло и немедленно, пошли в мой офис, там безопасно. Я создал меры предосторожности, благодаря которым, проникнуть в мой офис, оставшись незамеченным невозможно.
– Что это? Веревочка на полу? – я чуть было не расхохотался.
– У тебя свои секреты, у меня свои! – Рок намекнул таким образом, что наши структуры должны быть независимыми друг от друга. И в этом я его полностью поддерживал.
Глава 4: Охотник из Пекина-2
Спустя полгода структуры Стражей Веков укрепились в Оплоте. Закон и порядок царили в нашем городке, он продолжал сохранять репутацию мирного города, как бы это сатирично не звучало, именно благодаря силовым структурам. Истребление пришельцами было недостаточным мотиватором для честной жизни, приходится бороться за порядок. В след за Стражами Веков была создан личный специализированный отряд Рока – Стражи Миллениума. О существовании этого отряда было известно только Року и мне, как и о моих Тенях. Тени, так я назвал специализированную структуру, ориентированную на внутренних делах, а так же на контрразведке. Мы словно тень, следовали за потенциально опасными личностями нашего города. Мою элиту прикрывали обычные подразделения разведчиков, но они этого сами не понимали. Мне удалось отладить систему таким образом, что ни один шпион не мог подобраться и на километр к моим Теням. Когда принимали нового члена в нашу структуру, к нему длительное время присматривались, в это время он выполнял работу, неспособную навести врага на наш след. Так же я принял решение назначить Пантеру на пост капитана отряда Теней, хотя женщины самые коварные существа, я чувствовал, что могу доверять этой женщине целиком и полностью. Она отвечала за супер-секретные миссии, таким образом, я управлял внутренними делами дистанционно.
Несколько слов о Пантере. Мулатка, Камила, с ближнего востока – необыкновенной красоты. Мы были знакомы с ней с раннего детства, эта случайная встреча в Узбекистане переросла в серьезные чувства, но по законам этой страны у наших чувств не было будущего. Она вышла замуж по закону, за мужчину, выбранного ее родителями когда они оба были еще маленькими, которого она увидела лишь на свадьбе. По мне так очень жестокие законы, но что поделаешь. Первая любовь часто преподносит нам урок, и не дается в руки. За долгие годы я забыл о ней, но так получилось, что мне пришлось ее вспомнить. Одной из беженок из столицы оказалась именно Камила. Она была на отдыхе с семьей, когда все началось, по счастливой случайности ей удалось выжить, как следствие она попала в Оплот, в поисках убежища. По ее рассказу я узнал, что ее семья погибла от радиационного заражения в страшных мучениях. Когда мы с ней беседовали наедине, она так спокойно рассказывала обо всем, что можно было подумать ей все равно. Но в глазах я видел ужасную боль, страх и даже ненависть, но она не знала, кого ненавидеть, не знала, кого винить, потому винила во всем себя. Она добрая и открытая женщина прошла все круги ада. Почему? Выпивая в кабинете, мы разговорились, долго смеялись над детской увлеченностью, я шутил, как ей повезло, что судьба нас разлучила, какой я ужасный семьянин, к тому же не умею вязать галстук. К счастью за долгие годы службы мне не пришлось дослужиться до вязания галстука, да и вязать его было некому, но это меня мало огорчало, мне нравилась служба на моем месте. Я был в почете, что было хорошей пищей для моей гордости. Сытая гордость делает счастливым человека в любой ситуации, тем более, что я никогда не стремился к серьезным отношениям, кроме того случая в десять лет. Глупый маленький мальчик.
– Камила, мне очень жаль твою семью! Если я что-то смогу сделать, только скажи. Я вижу, ты очень сильная, но не нужно держать все в себе, это пагубно отразится на тебе. Иногда нужно дать волю эмоциям, чтобы они не стали навязчивой идеей, а затем болезнью. – Меня удивляло, как я вообще языком ворочаю после целой бутылки «пойла правды» Рока.
– Кирилл, ты меня знал лучше всех, в детстве мы не носили масок. Только тебе я открылась по настоящему, но не забывай, что года меняют не только тело, но и душу. Я уже не та маленькая, беззащитная и плаксивая девочка. Для своего сына я была мягкой мамой, для мужа послушной женой, на работе я была жесткой управляющей, с родителями мужа учтивой хозяйкой. Везде разная. Но Никто меня не знал настоящую. А настоящая я – такая пьяная сейчас.
Как раз в этот момент я пил из бокала, брызги изо рта я с трудом успел направить на стену.
– Прости, Камила, такого «откровения» я не ожидал.
– Та ладно тебе, все свои.
– Но это не повод плеваться на гостей. Расскажи, где ты была жесткой управляющей? Проще говоря, кем работала?
– Я была тренером в мужском бассейне. Представляешь? Сколько здоровых лбов, а я такая маленькая девочка сама.
– Строила целое стадо мужланов? – я улыбнулся, поймал ответную улыбку.
– Ну, так-то да.
– А я-то думаю, почему у тебя такая фигура, плавание хорошо укрепляет мускулатуру. Послушай, может не самое время для таких предложений, но я не из тех, кто выжидает моменты: не хочешь стать частью нашей команды? Мне как раз нужны физически сильные, интеллектуально развитые коллеги, тем более что тебя проверять не придется долго, я тебя знаю лучше, чем кого либо. Да и в связи с твоей бедой, не думаю, что ты переметнешься на сторону врага.
– Не совсем понимаю пока, продолжай, с места о врагах. – Камила поставила бокал на стол.