Чичваркин и «К». Лужники – Лондон, или Путь гениального торговца
Шрифт:
Глава 10
Встать, суд идет
10.1. Зомби-мент
В феврале 2009 года разгорелся неожиданный скандал вокруг дела о похищении Власкина, обвиняемым по которому к тому времени уже стал и Чичваркин. Следователь СКП Вячеслав Грязнов 2 февраля приехал в УВД Южного округа столицы, чтобы забрать документы по делу, которое возбудили против Власкина в 2003 году, а также компьютер одного из милицейских следователей. Ему неожиданно отказали – якобы все документы и нужный Грязнову компьютер выбросили день или два назад на помойку. Рядом с мусорным контейнером на территории УВД следователь нашел коробки с другими уголовными делами, которые милиция должна хранить бессрочно. Чтобы найти нужные документы, Грязнов попытался вывезти в Следственный комитет все выброшенные бумаги и вызвал машину, но тут сотрудники УВД бросились заносить коробки обратно в здание. В ГУВД Москвы потом утверждали, что выбросили не документы с уголовными делами, а пустые ненужные бланки. «При этом судьба интересующих следствие бумаг так и осталась неизвестной», – переживал корреспондент «Коммерсанта».
К тому времени документы дела по Власкину уже давно вошли в состав другого дела, которое возбудили против его «похитителей», рассказывает мне Левин. Так что же за документы изымал с боем следователь Грязнов у милиционеров?
Это были документы, изобличающие сотрудников отделения милиции, расследовавших кражу
20 апреля стало известно, что начальник Главного управления внутренних дел города Москвы Владимир Пронин отправил в отставку начальника УВД по ЮАО генералмайора милиции Виктора Агеева и начальника штаба полковника милиции Владимира Смирнова. Чичваркин не сомневается, что сотрудники СКП давили и на Евсюкова как непосредственного участника истории с Власкиным в 2003 году.
А 27 апреля 2009 года всю Москву потрясла кровавая бойня в супермаркете «Остров» на юге Москвы. Денис Евсюков накануне отмечал день рождения, а после застолья отправился в магазин. Он поймал машину, доехал до дома 38 по Борисовскому проезду и тут же расстрелял водителя подвозившей его «Шевроле». На заднем сиденье машины майор оставил милицейскую форму, а в магазин отправился в гражданском и форменной милицейской куртке. Еще он прихватил с собой пистолет Макарова, который был объявлен в розыск еще в 2000 году.
По дороге он обстрелял двух женщин, напал еще на одного прохожего и открыл огонь по людям рядом со входом в «Остров». В магазине убил кассиршу и стрелял в других посетителей. Его обезвредил милицейский патруль. Похождения Евсюкова в супермаркете попали на камеру наблюдения, и съемка потом «утекла» в Интернет. В его уголовном деле было немало темных пятен. Например, медицинская экспертиза показала, что майор был пьян, но свидетели и потерпевшие в голос настаивали, что Евсюков был трезв и отлично осознавал, что делает. 19 февраля 2010 года Мосгорсуд приговорил милиционера к пожизненному лишению свободы.
Евсюков сорвался далеко не в первый раз. В 2007 году 9 мая он нарядился в нацистскую форму и на своем балконе открыл огонь в воздух. А через год его задержали, когда он на огромной скорости мчался пьяным за рулем по встречной полосе. Оба раза скандалы удалось замять. По версии газеты «Известия», на своем дне рождения именинник был сильно зол на свою жену Каринэ, фотомодель и одну из исполнительниц музыкальной группы «Стрелки». Но на суде бывший сотрудник уголовного розыска ОВД «Царицыно» Эдуард Семенов рассказал, что во время дня рождения Евсюкову сначала ктото позвонил, а потом подъехал на встречу. После встречи с неизвестным тот вернулся уставшим и молчаливым.
Евсюкова тоже допрашивали в СКП по делу Власкина. Он, единственный среди милиционеров, отказался давать показания.
10.2. Торг здесь неуместен
СКП официально завершил расследование дела о похищении Власкина 4 сентября 2009 года. Следователи первыми в России использовали новый инструмент, именуемый сделкой с правосудием. Соответствующий закон об этом президент подписал в конце июня 2009 года. Они заключили соглашение с Сергеем Каторгиным – сотрудником службы безопасности «Евросети», который зимой 2004 года ввязался в драку с Андреем Власкиным. Сделку с правосудием Каторгина завизировал заместитель генпрокурора РФ Виктор Гринь, написал «Коммерсант» 3 сентября. За помощь в раскрытии преступления обвиняемый получает право на рассмотрение его дела без проведения судебного следствия и вынесение приговора с тюремным заключением, не превышающего 2/3 от предусмотренного законом. По данным «Коммерсанта», Каторгин во всем сознался и дал показания против остальных фигурантов дела. Очевидно, он должен был стать основной фигурой обвинения: последние показания Каторгин давал 3 сентября, за день до официального окончания следствия. Кроме Каторгина, на сделку со следствием пошел еще один сотрудник «Евросети» Владимир Ильин.
Но чтото у них со следствием не заладилось. В июне 2010 года все тот же «Коммерсант» написал: «Кстати, около недели назад один из основных обвиняемых, Сергей Каторгин, направил в Генпрокуратуру уведомление, что расторгает сделку с правосудием, заключенную ранее». Со ссылкой на анонимный, но осведомленный источник Каторгин просил исключить из условий сделки признание своей вины по статье «похищение человека», а когда ему отказали, расторг сделку. Этот же источник заверил, что в деле остались все признательные показания Каторгина, оформленные «в полном соответствии с законом».
Их потом действительно использовали. «Я надел боксерскую перчатку и ударил Смургина в лоб два раза. Рядом стоял Ермилов», – зачитал представитель прокуратуры Дмитрий Дядюра на суде слова Владимира Ильина о допросе второго экспедитора Дмитрия Смургина. А Каторгин на допросах рассказывал, что на допросах Смургина избивал Левин: «Он два раза с небольшим усилием ударил Смургина по голове и спрашивал: «Будешь говорить?»
«Прошу прощения у коллег, вынужден был их оговорить», – заявил об этом на суде сам Каторгин. Он отказался от сделки со следствием в письме на имя генпрокурора Юрия Чайки 22 марта 2010 года:
Уважаемый Юрий Яковлевич!
Я был арестован 27 сентября 2008 года по обвинению в действиях, предусмотренных статьей 127 часть 2 и 163 часть 2 УК РФ. С момента моего задержания я довел до следствия исчерпывающие, на мой взгляд, показания, как я помню происходившие события 6-летней давности, признавая часть действий, в которых меня обвиняют, но не соглашаясь с той правовой оценкой, которую дают этим действиям следователь, в производстве которого находится данное уголовное дело.
К сожалению, на меня оказывалось постоянное моральное и психологическое воздействие со стороны следствия и оперативных сотрудников управления «К» МВД РФ, осуществляющих оперативное сопровождение по уголовному делу, со дня моего задержания. Неоднократно поступали предложения дачи показаний на Левина Б.В. Взамен на изменение меры пресечения подписка о невыезде, а также дачи показаний по фактам и событиям, участником которых я даже не был. Подобные предложения мне поступали как через адвокатов, так и при непосредственном общении со следователем Романовым А.В., Эрдниевым Р.В., Грязновым А.В., Глинским, а также оперативными сотрудниками
Это выражалось в следующем.
1. Предъявление мне обвинения по эпизодам, к которым я не имею никакого отношения. Высказывалось, что, несмотря на мою невиновность, только лишь выполнение требований следствия является гарантией непредъявления мне этих обвинений.
2. Запугивание тем, что по предъявленному мне обвинению, вне зависимости от степени виновности, в суде я буду признан виновным.
3. В суде прокурор будет требовать максимального наказания вне зависимости от наличия смягчающих обстоятельств и доказанности моей вины.
4. Путем использования административного ресурса оперативных сотрудников управления «К» МВД РФ мне будут созданы в колонии неприемлемые условия содержания, а также создания препятствие условнодосрочного освобождения.
5. Путем бесед со мной в отсутствие адвокатов я воспринимал все эти высказывания как реальную угрозу.
Тем самым следователями и оперативными сотрудниками была создана для меня длительная психотравмирующая ситуация, в ходе которой на меня оказывалось давление по всем вышеперечисленным пунктам.
От меня требовалось:
1. Отказаться от услуг адвоката Панькова А., который объективно и беспристрастно осуществлял мою защиту, препятствуя совершению противоправных действий в отношении меня со стороны следствия.
2. Дать заведомо ложные показания, а по сути подписать самостоятельно созданные следствием протоколы следственных действий.
3. Попытаться склонить других подследственных к подобному сотрудничеству путем организации встреч с ними за пределами следственного изолятора (СИЗО).
4. В случае необходимости осуществлять прямые провокации в адрес основного обвиняемого по делу Левина Б.В. с целью парализовать его защиту.
В конце июля 2009 года следователем Романовым А.В. было мне сделано предложение о заключении досудебного соглашения, в рамках которого я должен буду подписать те показания, которые следствием будут оценены и квалифицированы как правдивые. В случае если я соглашусь на подобную форму сотрудничества, мне обещали:
1. Выделить в отношении меня дело в отдельное производство и судить отдельно от других обвиняемых с применением особого порядка.
2. В окончательной редакции предъявить мне существенно более мягкое обвинение, в отличие от других обвиняемых по делу.
3. Изменить меру пресечения на другую, не связанную с лишением свободы Романов А.В. заверил данное обещание «словом офицера» работника прокуратуры РФ в присутствии моего защитника.
4. Направить мое дело и рассмотреть в суде в первой половине сентября 2009 года.
5. На суде затребовать санкцию, не связанную с реальным лишением свободы.
6. Организовать мою защиту от предполагаемой «мести» со стороны моих коллег, которых я должен буду оговорить в несуществующих преступлениях с моим участием.
7. Конфиденциальность моего сотрудничества со следствием не разглашая в средствах массовой информации факта заключения мною соглашения, вплоть до начала слушания по делу в суде.
Еще одним аргументом для склонения меня к сотрудничеству следователем Романовым А.В. было высказано, что, если вердиктом присяжных заседателей будет вынесен оправдательный приговор либо суд будет не согласен с квалификацией предъявленного обвинения следствием, следствие по любым обстоятельствам и под любым предлогом добьется отмены приговора в вышестоящей инстанции, и будет это до тех пор, пока приговор суда не будет обвинительным согласно предъявленного обвинения. Либо с использованием имеющегося у следователя административного ресурса и сотрудников, находящихся у него в следственной группе оперативного сопровождения, окажут на присяжных различные виды воздействия вплоть до подкупа, чтобы склонить их мнение в пользу обвинения.
Поддавшись, с одной стороны, на угрозы, а с другой стороны, польстившись на обещанную свободу, я согласился оболгать себя и других обвиняемых по делу и попросил адвокатов ходатайствовать о заключении со мной «досудебного соглашения». Выполняя требования следователя Романова А.В., я совершил следующие действия.
1. Отказался от услуг защитника Панькова А. 28.07.09.
2. В тот же день 28.07.09 написал ходатайство о досудебном соглашении в кабинете следователя Романова А.В. под его диктовку и подписал это соглашение 5.08.09 с одобрения имеющихся адвокатов.
3. Дал заведомо ложные показания в протоколах следственных действий от 7.08.09, 12.08.09, 19.08.09, 3.09.09.
4. Для избрания мне мерой пресечения домашний арест и основания для принятия такого решения по предложению следователя я должен был написать ходатайство об изменении мне меры пресечения на домашний арест, мотивируя это несуществующей угрозой для меня и моей семьи.
Все вышеперечисленные действия я совершил под контролем со стороны следствия и под влиянием угроз, высказанных мне следователем Романовым А.В.
7.08.09 при доставлении меня в ГСУ при прокуратуре РФ из СИЗО 77/6 за мною приехал конвой из состава оперативных сотрудников управления «К» МВД РФ. По пути к следователю оперативный сотрудник Пименов П. сказал, что только при условии выполнения мною всех требований следователя я могу рассчитывать на освобождение из-под стражи и на приговор, не связанный с реальным лишением свободы.
Осознав сейчас, что я оболгал себя и людей, хочу заявить следующее.
1. Мои показания, зафиксированные в протоколах от 7.08.09, 12.08.09, 19.08.09, необходимо признать недопустимыми, так как они являются ложью, изготовленной следствием, и подписаны мной вынужденно в связи с желанием выйти на свободу, а также протокола 3.09.09, который был подписан и заполнен мною под диктовку следователя.
2. Все показания, которые давались мною, начиная с момента моего задержания до 28.08.09, являются правдивыми, и прошу им доверять.
3. Прошу вас обеспечить мне защиту от неправомерного воздействия на меня со стороны следствия, это может выражаться как перевод меня в другой СИЗО с более жесткими условиями содержания, мотивируя это как необходимость по обеспечению моей безопасности и т.д. (Подобные угрозы уже высказывались в мой адрес, если я вдруг поставлю под сомнения показания, «данные» мною в рамках «досудебного соглашения», и обращусь за правовой помощью в контролирующий орган, надзирающий за следствием.) В связи с этим хочу сообщить, что в СИЗО 77/6 моей безопасности ничто не угрожает и не угрожало, я полностью удовлетворен условиями содержания.
Данное заявление является моим отказом от досудебного соглашения, заключенного Генеральной прокуратурой РФ и мною от 5.08.09, по причине некорректного использования этой нормы уголовного процесса в интересах следствия в лице следователя Романова А.В. и всей следственной группы по уголовному делу № 201/374114-08, вопреки интересам и правам обвиняемого, о чем я ставлю вас в известность настоящим заявлением.
10.3. Тоже бизнес
Слушания по существу уголовного дела о похищении Андрея Власкина начались 30 августа 2010 года. Кстати, вину Чичваркина на этот раз не рассматривали – его дело выделили в отдельное производство. На суде с участием присяжных на скамье подсудимых оказались девять человек: вице-президент «Евросети» Борис Левин, бывший сотрудник службы безопасности Сергей Каторгин, Андрей Ермилов и Виталий Цверкунов, бывшие сотрудники ЧОП «АБ «Евросеть» Владимир Ильин, Алексей Олесик, Юрий Рогов и Роман Чичков, а также экс-оперуполномоченный УВД Южного округа Москвы Александр Курта. Их обвинили в похищении Андрея Власкина, истязаниях и в вымогательстве у него и его бывшего подчиненного Дмитрия Смургина 13 млн рублей.