Чинди
Шрифт:
Хатч посовещалась с Биллом и предложила ряд изменений. Температура стабилизировалась.
На связь несколько раз выходил Могамбо — скорее всего, чтобы лишний раз успокоить себя. Все ли идет по расписанию? Держат ли режим двигатели? Есть ли вообще хоть какие-то доказательства присутствия на чинди живых существ? Насколько далеко и глубоко им удалось проникнуть в пространство корабля? Видели ли они хоть какой-нибудь признак наличия там чисто служебных мест или помещений?
К ним на мостик поднялся Антонио Сильвестри, который
— Вы так и не припомнили меня, верно? — спросил он.
Низкорослый, не выше Хатч. Оливковая кожа, черные волосы, темные глаза. Достаточно красивый, с почти женственными чертами.
Она где-то видела его, но, увы, не могла вспомнить.
— Зовите меня Тони, — обезоруживающе сказал он. — Однажды, несколько лет назад, вы перевозили меня со станции на Пиннакл. — Сильвестри говорил по-английски с легким итальянским акцентом. — Рейс был короткий, двухдневный, и я, в общем-то, не ожидал, что вы меня запомните. Но я запомнил вас . — Его глаза вспыхнули. — Я понимаю, как вы переживаете за своего пассажира, мистера Кирби. Он ведь художник, да? — Хатч кивнула. — Когда я узнал… я пересмотрел его работы. — Сильвестри улыбнулся. — Этого человек стоит спасти. И если я могу чем-то помочь, пожалуйста, без колебаний обращайтесь ко мне.
Еще несколько минут Хатч провела с Тери Ханкатой, второй сопровождающей Могамбо. Она куда больше походила на своего босса: внешне вежлива, но очень честолюбива, как показалось Хатч, и отчаянно хотела попасть на борт чинди .
— Тридцать девять минут до системного прыжка, — сообщил местный ИИ, который отзывался на имя Дженнифер и в отличие от Билла вел себя строго и по-деловому. — Две минуты до старта . Бронштейн кивнул и известил пассажиров.
— Не то чтобы это действительно имело значение, — добавил он. — Не думаю, что вы заметите хоть какую-то разницу.
Капитан передал весь объем операций Дженнифер (а вовсе не Дженни — это Хатч усвоила, попытавшись использовать уменьшительное имя). ИИ отсчитывал последнюю минуту в десятисекундных интервалах. А затем, в самом конце, приращение стало секундным, что было достаточно драматично. Потом, секунда в секунду, включились двигатели яхты. «Маккарвер» поднялся, насколько позволяли крепящие к астероиду тросы. Он не мог создать большую тягу, но усилия, которые он прикладывал, уменьшали нагрузку на остальные корабли. Увеличение температуры в их двигателях, достигавшее аварийных значений, сменилось частичным спадом. Очередной же подъем происходил значительно медленнее.
— Жрем топливо со страшной силой, — сообщил им с «Лонгворта» Юркевич.
— Нам предстоит делать это ближайшие полчаса, — откликнулась Хатч.
Между тем, они приближались к 0,018 c и тщательно проверяли все показания, чтобы определить, какой именно скорости достигли.
— А все-таки мы сделали это, утащили сукина сына за собой. — Бронштейн ткнул большим пальцем в сторону Собачьей Кости.
На линии вновь появился Клеймор. На этот раз без изображения.
— Хатч? Ты занята? Можно оторвать тебя на минуту?
— Да, мистер Клеймор? Чем я могу помочь?
— Хатч, ты правда собираешься выйти наружу, когда два больших корабля будут отцеплены?
— Нет, — ответила она, тут же сообразив, к чему он клонит, — я никуда отсюда не тронусь.
— Я слышал другое. — Он был явно разочарован. И перенес свое внимание на Бронштейна. — Юрий?
— Да, сэр?
— Можете организовать мне выход наружу во время операции? Хочу сделать несколько снимков крупным планом?
— Не очень хорошая мысль, мистер Клеймор.
— Почему? — Он слегка повысил голос.
— Мы должны закончить операцию в возможно более короткое время.
— Я могу выйти и войти всего за пару минут.
— Сэр, но мы все еще ускоряемся. Вас просто сорвет с корпуса и уничтожит. И вообще, это плохо скажется на вашем пищеварении.
— Ох-хо .
— Все совсем не так, как в прошлый раз.
Бронштейн не объяснил, к чему относился «прошлый раз» , но Хатч поняла, что журналисту позволили прогуляться где-то в защитном костюме.
— Проклятье, — сказал Клеймор. — Здесь разворачиваются чертовски интересные события, а мы упускаем нужные снимки .
— Мы получим снимки прямо с телескопических камер.
— Я уже наблюдал за их работой. Качество низковато .
— Не имеет значения, когда нет физической возможности.
— Брони, ведь ваши люди собираются наружу, чтобы перерезать тросы. Значит, должно быть возможно и это.
Он был прав. В течение пары минут двигатели будут выключены. Но бригада собиралась работать очень быстро, там не будет времени для «фотографий». Но, конечно, если журналисты упустят свое «окно» — все будет кончено.
— Я не буду никому мешать . — Казалось, Клеймор вновь обращался к Хатч.
Бронштейн бросил на нее быстрый взгляд. Его глаза говорили, что ход за ней.
— Он твой босс? — спросила она.
То-то и оно .
Она вернулась к журналисту.
— Мистер Клеймор, капитан абсолютно прав. Если вы выйдете туда — мы потеряем вас. Но если вы настаиваете, знайте: вам придется вернуться по моему первому слову…
— О, да. Нет проблем .
— Вы умеете пользоваться защитным костюмом?
— Разумеется .
— Юрий считает, что я должна взять вас с собой наружу, так что вы еще успеете.
— Спасибо и вам, Юрий .
Температура двигателей на «Лонгворте» вновь начала расти, но Юркевич заверил, что все будет в порядке, он продержит их в нужном режиме столько, сколько нужно. Однако Хатч должна знать, что как только все это закончится, ему понадобятся новые двигатели.