Чинди
Шрифт:
— Да, — проговорил Лоуренс, чуть запнувшись. Ему было трудно держать себя в руках. — Мы не видим способа спасти «Ренессанс». Позвольте мне быть честным. Завтра в это время станция разлетится на куски . — Он приблизил лицо к объективу — казалось, ему хотелось лучше разглядеть Хатч. — Слава богу, капитан, что вы здесь. По крайней мере мы вывезем отсюда людей. Если вы прибудете по расписанию, мы, вероятно, сможем заправить ваш корабль и убраться часа за три до взрыва. Времени у нас должно быть в избытке .
Мы
Вспыхнул индикатор приема. Лоуренс был готов слушать. Хотела ли Хатч что-то сказать?
Двигатели молчали, корабельную тишину нарушали только электронное попискивание приборов на мостике и постоянное гудение воздухопроводов. Хатч хотела признаться, разом выболтать всю правду, сообщить, что на корабле не найдется места для всех. И покончить с этим.
Но она не сделала этого. Ей требовалось подумать.
— Благодарю вас, профессор, — произнесла она. — Увидимся утром.
После этого он исчез, а она осталась с безысходностью глядеть на пустой экран.
— Что ты собираешься делать, Хатч? — спросил Билл.
Она изо всех сил постаралась скрыть гнев:
— Не знаю.
— Вероятнее всего, надо первым делом уведомить Барбера. Хатч, это не твой просчет. Никто не вправе винить тебя .
— А ты не заметил, Билл, что меня просто подставили? Именно мне предстоит сообщить Даймену, что проблема вспышки гораздо сложнее, нежели он себе представляет.
Боже мой, я готова, вернувшись, вцепиться Барберу в глотку .
Нам нужна помощь. Кто еще есть по соседству?
— «Коби» направляется на «Сиренити» для ремонта .
«Коби», корабль-контактер, финансировала Комиссия по исследованиям инопланетной жизни. Обычно «Коби» рыскал в поисках кого-нибудь, с кем можно было бы вступить в контакт. Но за сорок с лишним лет он так никого и не нашел. Зато занимался тем, что учил капитанов кораблей и других заинтересованных лиц, как вести себя, если они и впрямь случайно наткнутся на инопланетян. Хатч тоже прошла такой курс: «Не делайте угрожающих движений. Радушно помигайте огнями. Постоянно все записывайте. И как можно быстрее свяжитесь с ближайшей станцией. Не выдавайте стратегической информации, вроде координат родной планеты. Если придется открыть огонь, быстро удалитесь».
Капитаном «Коби» был Чепел Ризи, придирчивый, нервный, легко возбудимый. Последний, кого хотелось бы отправить на встречу с неожиданно оказавшейся на пути цивилизацией. Но он фанатично относился к своему делу и к тому же имел родственников в высоких кругах.
— Какова вместимость «Коби»?
— Это легкий корабль-яхта. Максимум восемь человек. При крайней необходимости десять . — Билл покачал головой. — А в этом рейсе он имеет максимальную загрузку .
— Кто еще?
— Недалеко «Кондор» .
Корабль Пастора Броули. Это всколыхнуло надежду.
— Где он?
Броули был почти легендарной фигурой. Он спас научную экспедицию, которая плохо просчитала свою орбиту и была притянута нейтронной звездой. Он же, не думая о собственной безопасности, вернул на Землю оставшихся в живых после работ на Антаресе-2 и спас члена экипажа на Бете Пасифика-3, использовав гаечный ключ, чтобы разделаться с одной из прожорливых местных рептилий.
Билл выглядел довольным.
— Он в пределах досягаемости. Если он идет по расписанию, «Кондор» мог бы оказаться здесь к вечеру. А если сделает мощный скачок, то и рано утром .
— У него есть место для людей?
— На борту лишь несколько пассажиров. Так что места там много. Но нужно связаться с ним незамедлительно. Потому что возле нас больше нет никого, кто успел бы прийти на помощь .
Полеты к звездам были скорее искусством, чем наукой. Корабль выходил в обычное пространство вовсе не в строго заданной точке. Он мог появиться достаточно далеко от запланированного места назначения, и погрешность росла вместе с дальностью перелета. Обычно главной опасностью было оказаться внутри целевого объекта. В случае Протея главная опасность возникала и при появлении корабля внутри облака. Даже разреженное, как сейчас, оно обладало достаточной плотностью, чтобы взорвать прибывающий корабль. А это означало, что Пастору придется следовать продиктованным Хатч правилам полета, удерживая свой корабль от столкновения с оболочкой, и только потом совершить короткую «прогулку» к станции. На обратном же пути он будет вынужден соревноваться со вспышкой, разгоняясь до тех пор, пока не сможет совершить скачок в гиперпространство.
У Пастора были непокорные рыжие волосы и голубые глаза, которые, казалось, светились изнутри. Он не был писаным красавцем, в классическом смысле, но отличался добродушно-веселым отношением к людям и готовностью посмеяться над собой, что совершенно пленило Хатч. Годом раньше, когда они встретились на «Сиренити», он заставил ее ощутить, что она — центр мироздания. Хатч никогда не была склонна отдаваться малознакомым мужчинам, но для Броули готова была сделать исключение. Однако вечер покатился совсем в другую сторону, и ей лучше было задуматься о том, как избавиться от соблазна. «В другой раз», — решила она.
Но другого раза не было.
Билл все еще рассуждал о «Кондоре». Корабль был предназначен для проведения биологических исследований. Броули собирал образцы на Голдвуде и доставлял их в центральную лабораторию биосканирования на «Сиренити». Голдвуд был одной из планет, где жизнь еще не прошла стадию простейших.
— Давай переговорим с ними, — предложила Хатч.
Замигали лампочки.
— Канал связи открыт, Хатч. Если «Кондор» идет по расписанию, то время передачи в одну сторону составит час семнадцать минут. Я, кроме того, хочу передать сообщение на «Сиренити», на тот случай, если он отклонился от курса .
Несмотря на всю серьезность положения, Хатч была взбудоражена. Взволнованная школьница. Онемевшая от робости. Мысленно она подтягивала гольфы, старалась выровнять голос и, едва дыша, всматривалась в черную линзу телекамеры.
— Пастор, — начала она, — я получила…
Лампочки снова мигнули и погасли. И больше не зажглись. Когда Билл попытался заговорить с ней, его голос звучал как в замедленном воспроизведении записи. Со всех экранов исчезли картинки, а вентилятор запнулся, выключился и запустился вновь.