Чингисхан. Сотрясая вселенную
Шрифт:
Улдин заехал в деревню сразу же, вместе с первым отрядом. Воинам было запрещено поджигать дома, потому что они пришли сюда за добычей, а не ради пепелищ. Сопротивления не оказывается, деревня взята под полный контроль, но предводитель чувствовал, что что-то не так.
– Фра-а-ам!!! – донеслось откуда-то из-за деревни.
Кричал громкий мужской голос. Фрам – это «вперед» по-готски.
Улдин заозирался, дернув поводья коня влево, чтобы развернуть.
И вдруг, словно мало было осознания того, что их как-то обошли, из домов и замаскированных укрытий в кустах полезли покрытые
Толчок в грудь – болезненно ударившая стрела отлетела в сторону, оставив между чешуйками стальной наконечник.
Растерянность прошла быстро, Улдин вынул из ножен меч и увидел того, кто в него выстрелил, какой-то мальчик, вылезший из кустов, растущих под домом.
Вторая стрела прилетела прямо в глаз коню Улдина, после чего предводителю гуннов пришлось спрыгнуть с уже мертвой лошади. Мальчик поместил лук в саадак, после чего поднял с земли копье и щит.
Улдин поднялся на ноги, поднял меч и направился к наглецу, убившему его любимого коня.
5 мая 408 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония
Эйрих приблизился к вражескому воину, вероятно, предводителю этого отряда. Такая схватка пусть и не очень безопасна, но очень нужна Эйриху. Слишком уж в ней много символизма, чтобы упускать такую возможность.
– Не рано ли ты начал путь воина, мелюзга? – на чистом готском спросил гунн.
– Сейчас и выясним, – ответил ему Эйрих, после чего начал атаку.
Если у мечника нет щита, то его бой против копейщика будет похож на особый способ самоубийства. Правда, гунн вытащил длинный кинжал из ножен и взял его в левую руку – сомнительное парирование им уколов копья, но это хоть что-то. Щит гунна, калкан, изготовленный из прутьев и кожи, торчал из-под крупа мертвого коня, поэтому враг имел в своем распоряжении только меч и кинжал.
– Сдюжишь, Эйрих? – спросил Наус, вышедший из кустов.
Часть воинов была замаскирована в домах, часть – в кустах, все самые лучшие воины. А все остальные, с вооружением и экипировкой похуже, были в лесу, там, где их не могли найти разведчики гуннов.
Пришлось попотеть, но грамотную засаду организовать удалось. Прятать готов в оврагах и кустах – это нелегкая задача, потребовавшая от Эйриха недюжинных усилий. Зато награда за труды была выше всяких похвал: гунны ничего не заметили и почти полностью вошли в деревню, видимо, чтобы быстрее ограбить все и убраться подальше. Сейчас специальные отряды наступают со всех сторон, беря гуннов в окружение.
Обороны у гуннов сейчас нет никакой, а шанс вырваться из окружения тает на глазах – кольцо все уже и теснее. В течение нескольких минут локальная схватка, начавшаяся в центре села, обещает перерасти в повальную бойню по всей деревне.
– Сдюжу! – бросил Эйрих за спину. – Не дайте уйти никому!
Ниман Наус отправился управлять теми, кем можно управлять, а Эйрих полностью сфокусировался на поединке.
Гунн, быстро оценив обстановку, едва улыбнулся, после чего решил сократить дистанцию, чтобы нивелировать преимущество копья и перерезать Эйриху глотку.
Эйрих же начал активно атаковать колющими
Попадать не удавалось, потому что противник крутил головой и активно работал ногами. Это опытный воин, но расклад был не в его пользу – будь у него щит, ситуация была бы диаметрально противоположной.
Аккуратно усиливая натиск, Эйрих изматывал противника, понимая, что любое его неловкое движение позволит противнику резко сократить дистанцию и заколоть его как молодого кабанчика.
Броня гунна осложняла дело, но уязвимые места Эйрих определил достаточно быстро: стыки элементов, лицо, ноги, а также предплечья.
Мечом гунн орудовал отлично, но и Эйрих не сегодня кочевать начал.
– Как тебя зовут, воин? – заговорил гунн, отступая.
Но Эйрих не собирался вступать в диалог, поэтому быстро сократил дистанцию и нанес удар в сочленение между элементами брони, в область правого плеча.
Гунн ожидал чего-то подобного, поэтому парировал удар плоскостью меча, отведя копье чуть в сторону и попытавшись выйти на дистанцию поражения.
Эйрих рывком ушел влево, после чего коротко кольнул копьем в бедро противника.
– Хар! – выкрикнул гунн, ощутив всю прелесть ранения в бедро.
Кто-то бы бросился развивать успех, но Эйрих не из таких людей, поэтому он отступил на пару шагов, передавая инициативу раненому противнику. Это тактика копейщика – использовать преимущество в дистанции и брать свое на контратаках. Именно поэтому он выбрал копье для поединка против Альвомира.
Разъяренный гунн поднял меч в атакующую стойку и решительно пошел на Эйриха. Но уже было ясно, что победа в поединке за Эйрихом, потому что опираться на поврежденную ногу гунн уже не мог, а это неизбежно сказывалось на качестве атак.
Быстрое схождение вроде бы для очередной бесплодной атаки… Гунн замахивается мечом, а затем внезапно бросает кинжал. Эйрих поднимает щит, и кинжал вонзается в древесину, но это было лишь частью атаки гунна, потому что небольшую заминку гунн применил для сокращения дистанции. Далее последовал неожиданно сильный удар по копью, едва не выбивший его из рук, а затем Эйрих оказался под градом рубящих ударов – гунн уже не берег свой меч, осознавая, что на кону его жизнь.
Эйрих сразу понял, что теперь отступить не удастся, поэтому, принимая удары на щит, уронил копье и выхватил топор. И все равно наличие щита давало Эйриху большое преимущество, поэтому он чувствовал уверенность в своей победе. У гунна, как ни крути, меньше боевого опыта, он ранен и в невыгодном положении, что прекрасно осознает, если верить его неуверенному взгляду.
Пока они тут убивают друг друга, сражение готов против гуннов набирает максимальный размах: уже ударили в спину и во фланги спрятанные войска, поэтому ни о какой обороне и даже бегстве у гуннов не идет и речи. Примитивная ловушка, реализованная с творческим подходом, петлей наложилась на шеи гуннов и надежно стянулась, поэтому все их панические метания лишь туже затягивали петлю, лишая их и шанса на выживание.
– Я хочу знать твое имя, гот! – выкрикнул гунн. – Я хочу знать, кого сейчас убью!