Чинители
Шрифт:
Тем более, подумал я, мама даже не узнает.
Папа говорил, что с ней всё хорошо, врачи справились, и как только мама придёт в себя окончательно, нас сразу же пустят в палату. Но пока её нет рядом, запреты не действуют, верно?
Однако же не успел я выйти из гостиной, а дедушка снова выглянул из-за клочка бумаги и спросил негромко:
– Кстати, дети, у вас есть дома зонты?
– Это же Петербург, тут у всех зонты, – ответил я.
– Хорошо. Замечательно. Найди их, будь молодцом. Мне нужны два. Или даже четыре.
– Четыре зонта? – уточнил я.
– Именно. Дорога дождливая, а ещё придётся
Если раньше странным мне казался только вид родственников (ну и запах), то сейчас странным было вообще всё.
– Будь другом, – буркнул дедушка и вернулся к изучению листа бумаги.
Бабушка, разворошившая уже все полки в тумбочке под телевизором и в подвесных шкафчиках, стояла сейчас у балкона и разглядывала новенькую пачку дождевиков. Откуда они взялись, я не знал, но у мамы часто что-то лежало про запас. Нарукавники, запасные колёсики для самокатов, набор ножей, пустые фотоальбомы, наборы перчаток, лыжные палки, надувной бассейн, которым никто никогда не пользовался, формочки для мороженого, яйцерезка и вот несколько дождевиков.
– Стих Пастернака? – спросила бабушка, не оборачиваясь. – Это легко. Как в пулю сажают вторую пулю или бьют на пари по свечке…
Она продолжала монотонно зачитывать стих, который нужно было выучить, и теперь мне расхотелось вообще за него браться. Я пошёл искать зонты.
В шкафу в прихожей их не было. В гардеробе тоже не было. Я обогнул бабушку (…он тучами был, как делами, завален…) и заглянул на балкон. Зонтов не нашёл, зато нашёл ножницы, за которыми давно охотился. Они нужны мне были, чтобы вырезать из картона маски, но как назло не находились уже две недели. А теперь вот убрал их в карман и отправился на кухню. Почему-то я был уверен, что на кухне зонты точно будут.
Поиски начинали меня злить. Нельзя было стоять между мной и сетевой игрой. В телефоне уныло переписывались одноклассники, ожидая, когда я присоединюсь.
На кухне, к слову, уже бродил дедушка. Клочок бумаги он куда-то дел, зато заглядывал во все полки, будто, как и бабушка, что-то искал. В тонких пальцах крутилась монетка.
– За холодильником обнаружил. Десять рублей, между прочим, – сообщил он угрюмо. – Хороший знак. Чем больше монеток, тем лучше.
– Для чего? – спросил я, заглядывая в пенал у батареи, где мама хранила разную чепуху. Зонты стояли там, на тонких ручках, в чехлах. Четыре штуки.
– Деньги нужны, чтобы оплачивать услуги. Логично же. Например, чтобы вернуться в то место, где вы их оставили. Или чтобы исполнить желание. Вот у тебя какое желание есть? Самое-самое.
Я пожал плечами.
– Не знаю. Наверное, чтобы родители купили нормальный компьютер и я смог бы играть и развиваться в киберспорте. Это сейчас круто, можно много заработать.
– Похвально. В смысле, что есть желание. Современные дети не очень любят мечтать.
Дедушка подмигнул. Тут я разглядел, что кожа у него не просто сероватая, а с бледно-зелёным отливом. Между морщинок на щеках и лбу торчали крохотные кусочки то ли мха, то ли пушистых влажных водорослей. Это было не только странно, но и страшновато. Передо мной на кухне как будто стоял утопленник.
Я моргнул, и видение прошло. Виной всему был сочный вечерний свет, проникающий в кухню сквозь окна. На улице наступала осень,
– Зонты есть, монетки есть, старуха в полном порядке, – между тем сообщил дедушка. – Дети, мы сейчас вам всё расскажем. Понять будет сложно, но если вы будете слушать внимательно, то что-нибудь поймёте.
– А потом, когда дослушаете, мы отправимся в путешествие. Без жалоб, – сказала бабушка. Как оказалось, она стояла на пороге кухни. – Не пугайтесь. Не удивляйтесь. Не задавайте много глупых вопросов. А вот умные можно. Если всё пройдёт хорошо, к полуночи вернёмся обратно. Что ещё? Ах да, мама просила передать, что любит вас.
Интересно, они в самом деле были нашими бабушкой и дедушкой или вокруг происходило нечто такое, чего я не мог понять?
И когда это мама что-то просила передать, если она в больнице?
– Я начну с перемещения, – произнёс дедушка, вертя монетку между пальцев, как фокусник. – Тут много ума не надо. Просто выворачиваешь этот город наизнанку…
В этот момент из-за спины бабушки выглянул Макс. В его кулачке был зажат рыболовный крючок. Массивный, толщиной с мой палец.
– Смотрите, что у меня есть! – просиял Макс.
Родители не увлекались рыбалкой, а даже если бы увлекались, то подобные штуки точно прятали бы подальше от любопытного сына.
– Где ты это взял? – спросила бабушка, осторожно дотрагиваясь кончиком пальца до крючка.
– Кто тебе это дал? – спросил дедушка, не менее осторожно ощупывая взглядом коридор и кухню.
– Дядя дал, – ответил Макс. – Я думал, он с вами пришёл. Там, в гостиной. Великан.
Вот тут я и испугался. Знаете, иногда бывает, что страх приходит в самый неожиданный момент. Вроде, ну что может быть страшного: солнечный осенний вечер, квартира, бабушка и дедушка под боком, по телевизору мультики, а в комнате ждёт ноутбук с игрушками. И вдруг пара фраз младшего брата вызывают чувство холода в затылке, волосы на голове шевелятся, а в груди появляется ощущение, будто острые коготки царапают изнутри.
Дедушка излишне суетливо втащил Макса в кухню и поставил за своей спиной. Я тоже сделал пару шагов назад, для осторожности.
– Стойте здесь, – велела бабушка. – Мы разведаем.
Впрочем, разведывать ничего не пришлось. Из гостиной в коридор вышел упомянутый великан.
Это действительно был очень высокий человек. Высокий, но плотный, с большими руками и круглой головой. Ему пришлось склонить голову на левый бок, чтобы не задевать затылком потолок. Одет великан был в резиновые сапоги, брезентовые штаны с лямками на плечах, в тёмную рубашку песочного цвета, рукава которой были закатаны до локтей, а в правой руке держал рыболовную сеть.
Откуда такой взялся в нашей квартире?
– Вы дверь не заперли, – сообщил великан. Голос у него был грубый, булькающий, будто в горле скопилась вода и не давала звукам выходить просто так. – Глупые люди, как и всегда. Чего ещё от вас ждать?
Большие белые глаза с зелёными зрачками двигались будто бы бесцельно, но потом вперились в меня. От этого взгляда мне стало ещё больше не по себе. Я не из пугливых, но за последние десять минут стал бояться, кажется, всего на свете.
– Чего ждём? – спросил великан вкрадчиво. – Где мой маршрут? Верните по-хорошему.