Чиновникъ Особых поручений
Шрифт:
На таком фоне как-то потерялись победные реляции полиции, вновь успешно вставшей на след подлых злоумышленников, покушавшиеся на сокровища Императорского Эрмитажа. И если бы не звонкие голоса юных распространителей газет, начавших в конце марта повсеместно выкрикивать…
— Срочное сообщение! Обнаружена шхуна, на которой скрылись грабители Эрмитажа!! Неожиданный поворот в расследовании полиции, все подробности — в утреннем выпуске!!!
В общем, весь утренний тираж столичных газет был благополучно распродан всего лишь благодаря коротенькой заметке о том, что злополучное судно спокойно себе отстаивалось на рейде финского Гельсингфорса — где его и обнаружили офицеры Отдельного корпуса жандармов. Скопом арестовав и владельца старого каботажного двухмачтовика, и капитана этой потрепанной калоши, и отдыхающую по домам (и кабакам с борделями) немногочисленную команду… Волнующие подробности допросов экипажа и обыска шхуны ушлые газетчики обещали напечатать
Ну и достойным… Ох, то есть печальным завершением марта стали черные вести, донесенные иностранными газетами прямиком из курортной Ривьеры: французская полиция наконец-то смогла связать факты безвестной пропажи русского графа Воронцова-Дашкова, и ужасную автокатастрофу на курортной Ривьере в одно целое. После чего успешно опознать (по оплавленному фамильному кольцу и крестику) в одной из сильно обгоревших жертв бывшего министра Императорского Двора и Уделов — чья гибель стала сильным ударом для всего великосветского общества Российской империи. Не человек, но целая эпоха сгинула на горном серпантине в Южной Франции! Личный друг императора Александра Третьего Миротворца, один из организаторов «Священной дружины», член Госсовета, генерал от каваллерии… Один из крупнейших землевладельцев империи, а так же просто очень богатый и влиятельный вельможа. Все русские газеты немедля перепечатали скорбную весть, и даже сам государь-император Всероссийский нашел время выразить искренние соболезнования близким и родным теперь уже точно покойного Иллариона Ивановича. В столичных аристократических салонах и губернских дворянских собраниях погибшего графа так же вспоминали исключительно в светлых тонах… Попутно обсуждая ненадежность самоходных экипажей марки «Панар-Левассор», и предпочтительность крымских курортов французским. На которых что ни год, то эпидемии холеры или брюшного тифа; а теперь еще и дорожные катастрофы добавились!
Меж тем, жизнь продолжалась, а вместе с ней на смену дурным вестям приходили хорошие. К примеру, в Санкт-Петербург из служебно-деловой поездки наконец-то вернулся Его сиятельство князь Агренев — став наконец-то доступным для довольно большого числа людей, страстно желавших пообщаться с Александром Яковлевичем на самые разные темы…
* * *
Начало апреля уже регулярно радовало питерцев солнечными деньками и теплой погодой. Поэтому когда один из владельцев столичного «Колизеума» захотел ближе к вечеру выгулять свою наградную шашку, он пошел не на арену с пучками виноградной лозы и ивового прута, и не к ряженым под старину «гладиаторам» — а поступил в полном соответствии с давним советом близкого друга. Который, отлично освоив науку отцов и дедов, рекомендовал не забывать про упражнения на живой природе — ну и вообще, не слишком зацикливаться на стойках, позах и переходах классического фехтования.
Сс-шись!
Медленно плывущий в воздухе, клинок неожидано размазался от скорости и неуловимым касанием срезал часть ветки, мешавшего человеку гулять по зарослям молодого леска и неухоженного кустарника. Еще немного покружившись, шашка ненадолго замерла, хищно прицениваясь к молодым побегам, и… Улеглась отдыхать на крепкое хозяйское предплечье, рассыпая по сторонам блики закатного солнца, чьи лучики то и дело отражались от ее полированной стали. В светловолосой голове «лесоруба» было не то, чтобы пусто, но мысли текли размеренно, не мешая телу время от времени приседать, делать резкие рывки и совершать обманчиво-плавные переходы — а так же просто гулять, с наслаждением вдыхая чуточку влажный запах весеннего леса…
Сс-шись! Сш-ш-ши!..
А ведь когда-то он ездил на природу, чтобы отдохнуть от рабочих будней и вечного шума большого города — живое пламя костра, обязательные шашлыки с приятелями, приятный ленивый расслабон и теплая подружка под боком… Как же меняет человека смерть! Теперь лучшим отдыхом Александр считал смену деятельности. Причем, если после долгой работы с документами, когда мозги временами начинали откровенно скрипеть и тупить, он предпочитал выгуливать свое Золотое наградное оружие — то после общения со всякими хитроседалищными господами, непременно направлялся в тир. Сотня-другая тяжелых пуль по средним и дальним мишеням, на месте
С-шис-сс!..
Старый высохший листок, каким-то чудом продержавшийся на ветке всю позднюю осень и ветренную зиму, развалился на две неравные части и печально спланировал на прошлогоднюю траву, сквозь которую редкими клочками пробивалась к солнцу новая зеленая поросль.
Ш-ших!
Этим утром Александру довелось председательствовать на плановом собрании акционеров «Общества по поиску сокровищ в морских водах» — где он имел честь доложить присутствующим о готовности к открытию сезона на Балтике. В ходе доклада пришлось немножко огорчить пайщиков тем, что самая важная часть поискового оборудования находится ныне у братьев-банкиров Поляковых — которые так просили, ну так просили… В общем, были крайне убедительны. И конечно же, пообещали вернуть взятый в аренду прибор обратно в целости, и полной сохранности. Господа акционеры, разумеется, вошли в обстоятельства и согласились немного обождать — но у князя сложилось такое впечатление, что его слушатели начали подозревать упомянутых им финансистов в чем-то дурном. Хотя в ответ на намек-вопрос им было честно сказано, что потомственные дворяне Области войска Донского совсем и никак не связаны с выгоревшим дотла домом на Невском проспекте… Вот почему так: говоришь чистую правду, все понятливо улыбаются, но никто не верит?!?
С-сши-и-и!..
Пригревшийся на мужском предплечье узкий клинок Золотого оружия внезапно ожил и размазался всполохами хищной стали. Уже не раз вкусившей человеческую плоть, впитавшей в себя несколько чужих жизней — и терпеливо ождающей, когда хозяин вновь досыта напоит его горячей кровью своих врагов. Впрочем, давно потерявшим кору старым острым суком и парой тонких веточек игривая шашка тоже не побрезговала: в отсутствие более вкусных целей, она был согласна и на такую мелочь. Хоть какое-то, да развлечение!
Ш-ши-и!!!
Пока клинок тихо шипел пластаемым воздухом и довольно игрался, разум отстаненно перебирал все, что увидел-запомнил за стремящийся к закату день. Прямо с заседания акционерного общества промышленный магнат Агренев поехал в Министерство путей сообщения, где был очень тепло принят в кабинете главного железнодорожника империи князя Хилкова — и как хороший знакомый (и даже, отчасти, соратник), и как один из несомненных фаворитов Конкурса на новые магистральные паровозы, объявленного в прошлом году главой МПС.
«Редкий случай, когда министр не только удачливый карьерист, но и редкий профессионал в своей области — сходу осознал все преимущества и выгоды единых стандартов в железнодорожном хозяйстве, и теперь сам со всем усердием продвигает мои… Вернее, уже его предложения. Хм, прямо локомотив таранного типа по имени князь Хилков!»
Потом был недолгий визит в Главное инженерное управление Военного ведомства, где его всегда были рады видеть. А после того, как в недрах ГИУ началась небольшая реорганизация, в ходе которой все казенные военные заводы империи начали собирать в отдельную структуру — вообще встречали как родного! Не без оснований предполагая, что вскоре военный советник Агренев сядет в кресло новообразованного Департамента, избавив тем самым интендантов от их вечной головной боли. В смысле, чем занять казенные заводы в мирное время — да так, чтобы и мастеровые не разбегались, и казна на их содержание особо не тратилась…
К слову, самые опытные из чиновников в погонах связывали внезапную реформу штатного расписания Военведа с прошлогодими слухами из Минфина. Ну, теми самыми, где говорилось о желании Витте разделить департамент Торговли и Мануфактур на две самостоятельные части!.. А потом поставить во главе Промышленного департамента пусть и молодого, но уже достаточно опытного и успешного магната Агренева. Вздорным сплетням, разумеется, никто не верил… Но вместе с тем, практически одновременно все крупные промышленники начали аккуратно выяснять подробности и осторожно интриговать, всеми силами стараясь не допустить нежелательного для них назначения. Им вполне хватало и пресловутого «агреневского кодекса», из-за которого регулярно бузили их мастеровые — а уж если командные высоты в Министерстве финансов получит автор этого самого кодекса!.. Размер «благодарностей», благодаря которым многие деловые люди решали важные для них вопросы в министерских коридорах (с помощью «заноса» оных в нужные кабинеты, разумеется), грозил стать абсолютно неподъемным. И не заносить тоже нельзя: примерно треть заводчиков и фабрикантов Российской империи выживала только благодаря неформальному покровительству со стороны прикормленных ими чиновников Минфина. Казенные подряды, госзакупки по завышеным ценам, особые железнодорожные тарифы, избирательная слепота фабричной инспекции…