Число зверя, или Лейтенант дьявола
Шрифт:
– Только учтите, у меня жёсткая дисциплина, отборный коллектив. Я в течение ряда лет сама подбирала кадры. И мы там работаем, а не развлекаемся, так что если станете бить баклуши...
– Я в курсе, - юноша почтительно кивнул Гию Эвхирьевичу. - И при первом же нарекании с вашей стороны готов вылететь с треском. Хотя более вероятно, что я уйду сам, тихо, без скандала. Не люблю шума, не собираюсь также прятаться от ответственности.
И мило улыбнулся. Мамочка сказала:
– Вот и хорошо, - попрощалась и ушла.
Занимаясь в оставшееся до обеда время монтажным чертежом, она никак не могла отделаться от ощущения, что согласившись взять в отдел этакого скромника, поступила опрометчиво. Право, зачем он им! И без него справляются. Пятнадцать девочек, она шестнадцатая. Полный комплект. Теперь вот семнадцатый...
Было что-то нехорошее в числе семнадцать. Мамочка долго думала, по привычке складывала то единицу с семёркой, то наоборот - семёрку с единицей, пока не вспомнила: в древности пифагорейцы считали семнадцать несчастливым числом, потому что было оно простым, а стояло между шестнадцатью (квадрат четвёрки, или четвёртая степень двойки) и восемнадцатью (удвоенный квадрат тройки). То есть, для пифагорейцев это было чем-то вроде чёртовой дюжины... Ах нет, всё это явные глупости!
Поздний "кофейник", с которого начался обед, был коротким. Решив ограничиться полученной во время утреннего обхода информацией, Мамочка не стала выслушивать рапорты "десятниц". Зато в довольно резкой форме осведомилась у Реды, "десятницы" средней комнаты, не жаловались ли её девочки на отсутствие в отделе мужчин непосредственно Гию Эвхирьевичу. Получив отрицательный ответ, траурным тоном произнесла:
– А теперь все поставьте свой кофе на стол и держитесь за стулья. Да держитесь хорошенечко: к нам на работу направили мужчину. То есть, не совсем мужчину, а имика.
Вслед за этим Мамочка имела превосходную возможность наблюдать выражение, какое наверняка было у неё на лице в просторном, полном солнца кабинете начальника бюро. Кратко изложив суть дела, принялась рассуждать вслух:
– Правильнее всего было бы посадить его в этом вот кабинете вдвоём со мной. Но во-первых, сюда не поместится ещё один ручной кульман. А во-вторых, девочки скажут, что я приближаю к себе мужчину... пусть даже это заменитель мужчины, всё равно. Наконец в-третьих, его придётся ежедневно выгонять с "кофейников", а это неудобно и невежливо по отношению к нему.
Далее. Я всё же сильно подозреваю Чикиту, поэтому в среднюю комнату парня не посажу. (Мамочка послала Реде извиняющийся взгляд.) В ближней комнате он был бы нужнее всего, да и Тётушка Иниль у нас самая сильная по части психоанализа, вот бы и присмотрела за пареньком... Но в ближней комнате и без того нервозная обстановка: то та же Тётушка Иниль не выходит в авралы, то Лейфа рыдает, то Доля злится. И поскольку Тётушке Иниль за глаза хватит и домашних проблем, и Лейфиных, чтобы ещё с работой справиться успеть, посажу-ка я нашего новичка в дальнюю комнату.
И Мамочка обратилась уже непосредственно к "десятнице" Пиоли:
– Смотри мне хорошенько, чтоб никаких шурочек-мурочек и прочего! Он хоть не может многого, но всё же... Если что не так, вылетит у меня как пробка из шампанского, а заодно с ним и та дрянная девчонка, которая вообразит о себе слишком много! Сидеть он будет у вас, но подчиняться станет непосредственно мне. Будет "на подхвате" у всех трёх комнат. Чтоб никому обидно да завидно не было. Деталировка, мелкие "сборки". И на электрике его проверим. Имики, говорят, жутко работоспособные. Поглядим!
Пиоль понимающе кивнула.
– И вы, девочки, тоже смотрите за своими, - сказала Мамочка Вийде и Реде. - В оба глаза смотрите! Да психоаналитикам то же накажите. Он выходит на работу завтра. Сегодня пока никому ни слова. Ни полслова. По местам!
На том "кофейник" и завершился. До самого вечера всё было спокойно, и Мамочка наконец смогла всерьёз заняться третьим листом монтажного чертежа. А в конце дня, когда она уже собиралась уходить, в кабинет под победоносный звон дверных бубенцов вошла "десятница" ближней комнаты, несшая три свёрнутых трубкой листа ватмана. На её губах играла широкая восторженно-радостная улыбка.
– Слушай, Мамочка, верь, не верь... Эта Лейфа... Она как трактор "пахала"... Нет, как бульдозер. Как танк!
Вийда развернула листы. То была гидроразводка в полном объёме.
– Без обеда, представляешь? Что называется, не приседая, хоть и трудно ей присесть. Я такого не ожидала. Цыплёнок ведь совсем! К концу дня с ног валилась от усталости. Я говорю: мол, брось, до утра оставь, время я тебе дала. Нет, сделала!
Мамочка осмотрела идеально выполненный чертёж, спросила:
– А как насчёт ошибок?
"Десятница" прыснула в кулак и давясь от смеха, прошептала:
– Одна-единственная, хоть и многоликая. Прочитай название.
И Мамочка прочла название, которое красовалось в соответствующей графе заглавного штампа. Вместо слов:
"Схема гидравлическая принципиальная",
– там стояло:
"Тема таврическая провинциальная".
День седьмой
Портрет на кульмане
Накладывая макияж перед началом обычного утреннего обхода скромных своих "владений", Мамочка в который уже раз поймала себя на том, что делает это с особой тщательностью, ранее ей несвойственной. Нет, прежде она тоже старалась всегда быть в форме. Однако что ни говори, а тогда она была всего лишь главной женщиной среди женщин. Теперь же ситуация несколько переменилась: Мамочка стала главной женщиной среди женщин и одного Мальчика.
Не то чтобы Эймер смотрел именно на неё, не замечая остальных, или именно её оценивал. Боже упаси! Этот бледненький юный имик мог служить воплощением скромности и кротости. Какой-нибудь заправский кот, увенчанный лаврами молвы за многочисленные амурные победы, уже давно перещипал бы за попки всех "детушек", перетискал всех бедняжек до единой прямо за их кульманами. Хотя, если говорить откровенно, некоторые девочки и не возражали бы особо, если бы их немножечко пощипали, потискали и вообще... Просто таким вот нехитрым способом они рассчитывали устроить личную жизнь. Но вряд ли они добились бы чего-то путного, просто вмиг вылетели бы из отдела вместе с любвеобильным котом. У Мамочки с дисциплиной строго...