Число зверя, или Лейтенант дьявола
Шрифт:
И чувствуя смущение Мамочки, голый человек продолжал свои соблазнительные речи:
"Вот какая слабая у тебя защита! Ты имеешь честь впервые говорить со мной, а уже колеблешься. Подумай, насколько ты ничтожна передо мной. А я предлагаю тебе сдаться, уговариваю тебя, словно ты и не ополченец вовсе, а вражеский генерал. Какая честь для тебя, а? Оценила?
И я торжественно обещаю: если ты сдашься, я отправлю тебя в глубокий тыл. Я не стану втягивать тебя в войну, как поступают с тобой сейчас. Я люблю женщин. И щажу их.
От бабушки своей ты наслушалась в детстве, будто я живу в аду. Враньё. Никогда не слушай болтовню неосведомлённых и не пой с чужого голоса. В аду мучают таких дураков-ополченцев, таких, как ты сейчас... Кстати, учти: дураки поступают в ад с обеих сторон. Ты веришь мне?"
Мамочка изо всех сил старалась не верить, хотела даже сказать об этом голому человеку. Но пока собиралась с духом, он нырнул в туман, вновь явился в плаще и сказал:
"Итак, ты не имеешь сил возражать. Что ж, неплохо для начала. Так послушай же правду: я живу ничуть не хуже Бога. У него есть рай, тёпленькое местечко для избранных, и у меня также имеется свой укромный уголок. Там всегда веет прохладный ветерок, светит яркое солнышко. Там никогда не бывает ни зноя, ни холодов. Туда не долетают крики, вопли и скрежет зубовный, там не пахнет серой и горелым мясом. Из прозрачных водоёмов бьют в лазурное небо фонтаны. Там есть вина и яства, сладости и фрукты, могущие удовлетворить самый утончённый вкус. Там горы драгоценностей и золота. Там прекрасные цветы, золотые рыбки в бассейнах с прозрачной ключевой водой, на ветвях деревьев сидят причудливые птицы с ярким оперением, наполняющие воздух сладостным пением.
А какие там мужчины! Сплошные Ланселоты и Тристаны. Ты будешь почитаема и любима, вечно любима и прекрасна. Развлечения, балы - нескончаемый праздник кипучей жизни, какого ты не знала в здешнем убогом прозябании".
В руке человека вдруг возник огромный кубок из дымчатого хрусталя, инкрустированный золотом. Золотая вязь тончайшей работы паутинным кружевом плелась по стенкам кубка, драгоценные камни, самих названий которых Мамочка даже близко не знала, горели всеми цветами радуги, точно причудливые гигантские насекомые, рассевшиеся на тоненьких листочках и в чашечках цветков.
"Вот лучший кагор, какой есть в моих владениях, он в кубке мира. Отпей, и можешь отправляться в мой тыл. Сдайся, отважная женщина. Видишь, я признаю твою отвагу. Признаю, что ты можешь сражаться. Разве не довольно с тебя этого, женщина? Многие воины-мужчины и мечтать не смеют о подобной чести, уверяю тебя. Ты будешь знать, что могла драться, что ты горда и отважна. Но лучше знать это и веселиться в обществе благородных мужчин и прекрасных женщин, чем на собственном горьком опыте убедиться в невозможности одолеть меня и мучаться в обществе таких же дураков, купаясь в расплавленном асфальте, глотая смолу и серу. Ты ведь превосходно знаешь, что на собственном опыте учатся только дураки.
Так что, сдаёшься?"
И человек протянул ей кубок. Наполнявшая его густая рубиновая жидкость качнулась, из кубка выплеснулась и повисла на ободке крошечная алая капелька, так похожая на... кровь...
– Нет, нет, - принялась шептать Мамочка, одумавшись в самый последний момент. - Ты обманываешь меня. Бабушка рассказывала, что Бог добрый и милосердный, что он любит людей. Моя старушонка тоже была добрая. А ты убил её. Ты злой, коварный и бесчестный. И лучше я поверю тем, кого знала и любила, чем незнакомцу.
Человек задумчиво посмотрел на неё, наклонил кубок, и его содержимое пролилось в клубящийся туман. Мамочка задрожала, потому что сходство жидкости с кровью при этом ещё увеличилось.
"Что ж, пропало вино", - разочарованно протянул человек. - "Я вижу, твой полевой телефон действует, и тебе слишком нравится ходить в чьих-то подпевалах. Значит, придётся уламывать тебя силой. Пусть же заговорят ружья, пусть вслед за вином прольётся то, о чём ты подумала. Но смотри, я тебя предупредил: сделаешь выстрел - мокрое место от тебя останется. Стрелок в тылу у тебя, храбрая, но неразумная женщина, дальнобойное тяжёлое орудие заряжено фугасом, снайперы приложились к оптическим прицелам. Но я благороден. Первый выстрел за тобой. Дальше я тебя уничтожу".
Человек отвесил замысловатый поклон, одним движением обернул плащ около левой руки, повернулся и пошёл прочь. Под кожей спины и ног перекатывались тугие узлы мускулов, похожие на давешних змей. Оцепенев от ужаса, Мамочка наблюдала за ним, пока серо-чёрный туман не заволок всё вокруг, а потом провалилась в абсолютно бесчувственное небытие и была выведена из него лишь звоном будильника на кухне.
Первым делом Мамочка проверила, на месте ли блокнот с ручкой и "Откровение". Всё это лежало под мокрой от пота подушкой. Мамочка вздохнула с облегчением, потащилась в ванную, оттуда на кухню. Есть совершенно не хотелось, несмотря на то, что вечером она проглотила всего пару бутербродов и вроде бы не очень наелась. Вяло подумала, что это уже не предписанная Тётушкой Иниль и с кулинаркой Хелой диета, а скорее голодание, но может оно и лучше, так как этим путём можно быстрее похудеть. Всё же через силу съела бутерброд с сыром, зачерствевшую сдобную булочку, оставшуюся от позавчерашнего милого кутежа, выпила кофе. Вернулась в комнату, убрала постель, повалилась на кровать и глубоко задумалась.
Прежде всего, что же произошло с ней в этой вот комнате этой самой ночью? От всего случившегося, от ночного бдения над заумной книжицей да дурацкого бредового сна кроме ощущения перенапряжения и громадного утомления у Мамочки остались две вполне реальные вещи: "Апокалипсис" да колонка цифр на листике блокнота. Несмотря на ранний час (Мамочка вставала на работу чуть свет; вчерашний безобразный случай с будильником был редчайшим исключением из правила), на улице было уже довольно светло, несмотря на плотный туман (кстати, если туман нагнало к ночи, становились понятными поразительная гробовая тишина и чернильная тьма, приводившие её в ужас). Утро окончательно разогнало тени, всё ещё сиротливо таившиеся в углах комнаты и под кроватью. А с исчезновением теней начала постепенно исчезать и память о явившемся во сне голом человеке...
Что же в таком случае произошло ночью? Сон это был или явь? Блокнотик с цифрами и старушкина книга свидетельствовали о втором, отсутствие малейших следов порождений тьмы - о первом.
В конце концов, дело решила наивная вера Мамочки в ведьм, чертей и прочую нечисть, а также в приметы вроде перебегающей дорогу чёрной кошки. Эти суеверия легли на чашу весов рядом с "Откровением святого Иоанна Богослова", которые также прямо утверждали, что дьявол есть, и война с ним дело вполне реальное. Таким образом, колонка цифр в блокноте обрела реальное содержание.
Но тогда следует поторопиться! Раз есть дьявол и слуги дьявола, раз на дворе две тысячи шестьсот пятьдесят девятый год, переваливший за вторую половину, в запасе до очередной даты появления "зверя" остаётся каких-то три месяца с хвостиком. А люди ходят беззаботно по земле и ни о чём не ведают!!!
С другой стороны, существования Бога Мамочка не признавала. Она считала, что если бы и проживала где-то на свете такая вот всемогущая личность, то непременно давала бы знать о себе, совершая время от времени показательные чудеса... ну, вроде ежегодных театральных гастролей, что ли. А раз нет таких вот очевидных чудес, известных всему миру, выходит, Бога тоже нет. Но кто же тогда защитит человечество от нависшей угрозы?! Или хотя бы расскажет о ней людям, чтобы сплотившись, сомкнув ряды, они дали завоевателю-сатане достойный отпор? По всему выходило, люди могли надеяться лишь на себя. А предупредить их могла только Мамочка.