Число зверя, или Лейтенант дьявола
Шрифт:
Мамочка заколебалась. Стоит ли взваливать на Эймера свои горести? Он же так юн... в самом деле, почти мальчик.
Но юноша мягко улыбнулся и повторил:
– Расскажи, прошу тебя. Вот увидишь, тебе сразу полегчает.
Вроде Мамочка не знала этого! "Выплакаться в жилетку" - верный способ приведения нервов в порядок. Она задумчиво посмотрела на Мальчика, вздохнула... и рассказала ему и про старушонку, и про книжки её расчудесные, и про трагическое известие.
Рассказ произвёл на Эймера громадное впечатление. По яркому румянцу, залившему его щёки и даже лоб, можно было судить, как он взволнован.
– А какие из этих книг подарила твоя бабулечка? - спросил наконец Мальчик и медленно направился к шкафу. Мамочка охотно продемонстрировала полку со старушкиными дарами. Эймер бережно провёл перчаткой вдоль ряда корешков и невзначай поинтересовался:
– Какая из этих книг последняя?
– Их не одна была, - сказала Мамочка и подала ему лежавшие на кровати стихотворения Блока и "Песни песней". Эймер улыбнулся, вежливо полистал Блока, обрадовался "Песням песней", точно старому знакомому, и как бы про себя заметил:
– Значит, не одна, а целых две...
– Три.
Их взгляды скрестились. Мамочка охнула, от досады хлопнула себя по лбу и пролепетала:
– Эймер, ты гений! Конечно же, она дала мне три книжки, а не две! И как я, дура, позабыла?
Она внимательно осмотрела титульные листы двух имевшихся книг. Ну да, никакой надписи на них нет, а ведь старушка на прощание писала что-то на форзаце! Значит, должна быть и третья книга. С надписью!
– Так где ещё одна? - спросил Мальчик с мягкой настойчивостью, которой взволнованная Мамочка попросту не заметила.
– Да вот же, - она взяла с полки книжку. Однако это оказались сонеты Шекспира. Взяла другую - тоже не то. Третью, четвёртую, пятую - всё не то! "Потеряла, растяпа", - мелькнула мысль. Не может быть! Она не выносила книжку из дома, как поставила в шкаф, так и забыла об её существовании. Книжка непременно должна быть здесь!
Мамочка разволновалась не на шутку, с помощью Эймера сняла с полки все книги, разложила на полу, перебрала по штуке.
Безрезультатно. Последняя старушкина книга как в воду канула.
– Ну вот... - Мамочка глубоко вздохнула, поставила все свои сокровища обратно на полку шкафа, села на кровать, потёрла виски. - Вроде все есть, а последней-то как раз и не достаёт! Разиня я, Эймер, ох и разиня!
И так Мамочке стало горько и обидно, что она попросила тихо-тихо:
– Ты вот что, Эймер... не обижайся, но-о... иди домой, слышишь? Не думай, что я тебя гоню или как. Просто день у меня сегодня... несчастливый какой-то. Иди, прошу тебя.
– Что ты, я и не обижаюсь ни капли, ни капельки! - Мальчик усмехнулся, добавил: - Ни на вот такую капелюшечку не обижаюсь, - и показал размер воображаемой капелюшечки, сжав вместе большой и указательный пальцы правой руки так, что кожа перчатки скрипнула. Затем попрощался, положил на стол ключ от Мамочкиного кабинета и ушёл. И Мамочке почему-то показалось, будто Эймеру было легко и весело. Да-да, юноша явно повеселел к концу разговора! Что ж, его дело молодое, ему-то хорошо, а вот ей...
Мамочка долго просидела на кровати, не шелохнувшись. Очень долго, пока мягкий сентябрьский вечер за окном не сменился тихой тёмной ночью. Причём ночь выдалась какая-то слишком тихая, то ли потому, что было уже очень поздно, так поздно, что перестал ходить транспорт, то ли по какой-либо иной неизвестной причине.
Наконец Мамочка очнулась от оцепенения, грозившего перейти в забытье. Встала, постелила, подошла к шкафу, чтобы выбрать на ночь какой-нибудь томик стихов...
...и достала с полки ту самую пропавшую книжку!!!
Кто знает, как могла пропустить её Мамочка, если снимала с полки все книги до единой и перебирала их поштучно. "Словно бы пряталась от меня, беглянка", - ласково подумала Мамочка, с восхищением поворачивая найденную книжечку и так, и этак.
Книжка была тоненькая, в обложке из грубой бумаги, с огромным чернильным пятном, полностью скрывшим название. Мамочка раскрыла книжку. Ага, вот и оставленная старушкой надпись-пожелание с двумя грамматическими ошибками сразу! А вот и название книги на пожелтевшем от времени титульном листе:
Откровение
святого Иоанна Богослова
(Апокалипсис)
Мамочка задумалась: а не поставить ли книжицу на место? Не взять ли что-нибудь попроще, хотя бы те же стихи? Да, старушка приносила ей и такие вот религиозно-философские сочинения. По большей части Мамочка лишь бегло просматривала их и ставила в шкаф, чтобы после почти не брать в руки, потому что в Бога не верила, как и всякий разумный, рациональный человек. А если и поминала Бога в разговоре, то совершенно бездумно. Действительно, не могут же эти красивые сказочки о высших силах и высшей справедливости быть правдой!..
И вообще, считала Мамочка, не женского ума дело разбираться со "всемирными тонкостями". Потому читала философские книжечки лишь под влиянием особого настроения, посещавшего её крайне редко. Так, однажды она прочла "Книгу Екклесиаста" со знаменитой раздумчивой фразой: "Суета сует, всё суета!" - и пришла в полнейший восторг. А вот другие книжки всё же произвели на Мамочку меньшее впечатление. Хотя старушонка приносила их как всегда вовремя, Мамочка никогда не погружалась в философскую стихию надолго, быстро отходила от неё.
Но сегодняшний случай был из ряда вон выходящим. Во-первых, днём Мамочка как раз мечтала почитать "что-нибудь этакое", неприземлённое. Во-вторых, "Апокалипсис" был, как ни верти, последним даром старушки.
Поэтому в конце концов Мамочка всё же решилась. И вот задвинув стеклянную дверцу шкафа на место, чтобы драгоценные книги не пылились, пошла на кухню, сделала пару бутербродов с кофе (за своими горестями Мамочка и думать забыла о еде и теперь вдруг ощутила резкий приступ голода), вымыла чашку, завела будильник, погасила свет, вернулась в комнату, пристроила около кровати торшер, забралась под одеяло и раскрыла брошюрку.