Число зверя
Шрифт:
– Продолжай.
– Например, Земля, на которой Гитлер получил атомное оружие, а мы нет. Не думаю, чтобы твари были опаснее эсэсовцев. Садизм некоторых людей – не обязательно штурмовиков: садисты попадаются в любой стране, не исключая и Соединенные Штаты – внушает мне больший страх, чем любое чудовище.
– А мне нет! – выпалила Дити.
– Но, дорогая моя, у нас же нет никаких свидетельств того, что эти твари жестоки. Мы помешали им: они попробовали нас убить. Но мучить они не пробовали. Это совсем разные вещи.
– Может, и разные, папа, но я их боюсь. Уверена, они не отказались бы помучить нас, если бы могли.
– Дорогая моя дочь, это незрелые рассуждения. Сколько тебе лет?
– Что? Папа, кому же это знать, как не тебе?
– Я просто хотел напомнить тебе твои собственные слова: у тебя меньше жизненного опыта, чем у остальных. Я был гораздо старше, чем ты сейчас, когда меня отучили так рассуждать. Это Джейн меня отучила, твоя мать. Что, Хильда?
– Джейкоб советует тебе не судить о книге по ее обложке, – сказала я.
– Я тоже научилась этому у Джейн, как Джейкоб хорошо знает. Внешний вид существа ничего не говорит о степени его склонности к садизму.
– Хочет ли кто-нибудь что-либо добавить? – спросил Джейкоб. – Поскольку получается, что мне пока не разрешают уйти в отставку, я обязан принять решение и отдать приказ. Мы завершим намеченные вращения. – Джейкоб громко прокашлялся, взглянул на Дити. – В те часы, что мне осталось мучиться в командирском кресле, по удачному выражению Зеба, я попытаюсь отдавать приказы корректно… Но если это мне не удастся, прошу указать мне на это немедленно – а не припасать для того, чтобы отругать потом. Дочь?
– Ладно, папа. Есть, капитан.
– Спасибо, дорогая. Кто-нибудь устал? Или голоден? – Никто не откликнулся; Джейкоб заговорил снова. – Хильда, возьмешь ли ты на себя управление кораблем?
– Нет, капитан. – Не буду описывать, какой мысленный спор с самой собой я выдержала. Когда Джейкоб ведет себя достойно, ему трудно отказать в просьбе.
– Хорошо, дорогая моя. Не буду заставлять. Странная ситуация. Второй пилот, установите верньеры на очередное вращение согласно плану.
– Вторая группа, первое вращение из четырех – установлено, сэр.
– Проверить ремни, приготовиться к вращению. Выполняй!
Мы очутились в солнечном голубом небе вверх ногами. Несколько секунд нас швыряло туда и сюда – Дити все-таки не такой умелый пилот, как Зебби. Но в конце концов она машину выровняла.
– Ая Плутишка, – позвала она.
– Привет, Дити!
– Сохраняй те же курс, скорость и высоту.
– Будет сделано, милочка!
– Ты мне нравишься, Ая.
– Тогда почему мы так редко встречаемся? Конец связи.
– Конец связи, Ая. Уф-ф! Первый пилот берет тайм-аут по случаю нервного срыва, Зебадия, что показывает альтиметр?
– Семь километров над поверхностью.
– Папа, какова вероятность вынырнуть так близко от планеты и не погибнуть?
– Не поддается определению, Дити. Может быть, мы уже погибли, только не знаем об этом. Второй пилот, прошу вынуть кнопку «мертвого человека»: я собираюсь испытать здешний воздух.
– Капитан! – завопила я.
– Потом, потом, Хильда, я…
– Ничего не «потом»! Заместитель я или не заместитель? Если да, то я обязана давать командиру советы. Командир вот-вот совершит очень серьезную ошибку.
Джейкоб пришел в замешательство. По-моему, некоторое время он считал про себя.
– Дорогая моя, если я собирался совершить очень серьезную ошибку, то твой совет необходим мне независимо от того, каков твой статус.
– Спасибо, Джейкоб. Ты не должен идти в морские свинки. Это сделаю я. Мне…
– Хильда, ты беременна.
– Вот именно поэтому я и хочу, чтобы самые компетентные и самые незаменимые – то есть ты, Зебби и Дити – заботились о себе, иначе они не смогут заботиться обо мне. И вообще это моя обязанность как офицера по науке. Но, Джейкоб, ты действуешь в точности так же, как действовал Зебби, когда мы приземлились на Марсе-десять – а это никуда не годится!
– Ну, спасибо, Шельма!
– Зебби, милый! Ты рисковал жизнью, а нет никакой необходимости…
Зебби перебил меня:
– Нет никакой необходимости тратить впустую горючее, трепачи!
– Второй пилот, отставить! – резко произнес Джейкоб. – АЯ, ПРЫГ! Первый пилот, когда снова войдем в атмосферу, переведите корабль в планирующий полет, ручной либо автоматический. Горючего не расходовать. Теперь внимание: все слушаем офицера по науке. Говори, Хильда.
– Есть, капитан. Три дня назад было необходимо, чтобы кто-нибудь из нас взял на себя роль канарейки – но это должна была быть я, а не Зебби. То, что было необходимо три дня назад, сегодня безрассудно. Эта кнопка «мертвого человека» – если ее не перенастроить, она отправит нас обратно на высоту двух километров над воронкой, а это нам вовсе ни к чему. Для этой ситуации правильный путь отступления – «Термит». Но дело не только в этом. Дити научила Умницу приземляться без горючего на любом ровном клочке земли. Мы можем сперва приземлиться. Тогда любой может быть морской свинкой, все равно кто. Раз – и мы уже на своем бережку: два – открыли двери.
– Капитан, в этом что-то есть, – сказал Зебби. – Шельма… то есть офицер по науке, можно я помассирую вам спинку в знак извинения?
– Можешь извиниться в форме поцелуя. Но спинку тоже помассируй.
– Зебадия, не торопись брать на себя такие серьезные обязательства: воздух вообще не нужно проверять. Папа! Капитан папа, могу я ее поднять на тридцать километров?
– Ну, пожалуйста. А можно спросить зачем?
– Капитан, я знаю, где мы находимся. На высоте я сумею это доказать.