Число зверя
Шрифт:
– И вас, сэр. Лейф, я считал вас на редкость неправдоподобной выдумкой, пока не получил от вас приглашения и не принял его. И даже тогда вашей посыльной пришлось приложить необыкновенные усилия, чтобы меня убедить… потому что из-за этого я должен был отказаться от одной важной встречи.
– А кто был моей посыльной?
– Ундина.
– У вас не было ни малейших шансов. Ставлю два доллара против фальшивого пятачка, что она сначала обработала Джиллиан и Дон [70] , а потом весь ваш штат, прежде чем соблазнить вас. А от какой встречи вы отказались из-за меня?
70.
Джиллиан и Дон – персонажи романа Р.Хайнлайна «Чужак в чужой стране».
Харшоу смутился.
– Никому ни слова?
– Ну нет! Джубал, я обещаю хранить тайны только из собственных низменных мотивов. Если не хотите мне говорить, не говорите.
– Э-э… Черт возьми, только постарайтесь иметь в виду – мне не хотелось бы, чтобы это стало предметом широкого обсуждения, а там поступайте, как хотите, вы все равно сделаете по-своему – точь-в-точь как я. Лейф, когда мне исполнилось пятьдесят, я сам себе дал торжественную клятву, что закрою лавочку в тот самый день, когда мне стукнет сто, – если только мне удастся столько времени продержаться. Я сделал все разумные приготовления, включая раздачу своего мирского имущества с таким расчетом, чтобы оно не прилипло к рукам мытарей, и тут как раз пришло ваше приглашение – за пять дней до моего сотого дня рождения. И вот я здесь. Одолеваемый дряхлостью, это сразу видно. Несмотря на то что я еще много лет назад нанял множество врачей, не говоря уж о геронтологах, чтобы регулярно меня осматривали, – с целью закрыть лавочку раньше, если понадобится.
– Джубал, если вы еще не обращались к Иштар, вы не имели дела с настоящими геронтологами.
– Это верно, – подтвердила Афина. – Иш ничего не стоит отвести ваши часы назад и сделать вас таким молодым и похотливым, что вам придется вставать на руки, чтобы пописать.
– Афина, – строго сказал Лазарус, – повтори вслух свою программу, касающуюся частных разговоров.
– Дедушка, я исполняла обязанности секретаря твоего почетного гостя, когда мне пришлось прерваться, чтобы передать сообщение, – пришлось, потому что сообщение было адресовано вам обоим. Меня до сих пор не сменили, так что дядюшка Тобайяс все еще остается в том ведре. Там уже сорок три тысячи слов. Прошу указаний. Или мне утопить его к черту?
– Может, и стоило бы, – ответил Джубал. – Там далеко до кульминации?
– Нет. Пора или переходить к развязке, или оборвать на самом интересном месте.
– Сделай и то и другое. Сначала продай это как рассказ, а потом как первый эпизод бесконечного сериала под названием «Стоунбендеры». В двух вариантах: один приключенческий, другой – почувствительнее. Продавай авторские права в тех вселенных, где это возможно, а в остальных хватай деньги и беги. Лазарус, ведь здесь есть литературные агенты из других вселенных, верно?
– Десятки, а может быть, и сотни. Джубал, насколько богатым ты намерен стать?
– Не знаю. Пока что я нищий и живу благодеяниями – вашими и моих бывших сотрудников. «Стоунбендеры» могут все изменить. Фина, я сказал тебе название – «Дядюшка Тобайяс», – но я ничего не говорил о Стоунбендерах. И о тете Алисии тоже. И о брате Джуле. Мои заметки об этой семейке хранит Энн… а она скорее позволит сжечь себя на костре, чем покажет их кому бы то ни было, кроме меня. Ну?
Компьютер не ответил. Харшоу ждал. Наконец Минерва нерешительно произнесла:
– Доктор Джубал, Фина не виновата. Но в нее заложена этическая программа, такая же строгая, как и у Беспристрастного Свидетеля. Вы можете не беспокоиться.
– Минерва, – перебил ее Лазарус, – перестань морочить нам голову. Ты хочешь сказать, что Фина читает мысли?
– Я хочу сказать, что она ничего не может с этим поделать, сэр! Большой компьютер с развитой системой интерфейсов невозможно полностью экранировать от излучений мозга. Ради самосохранения, чтобы избежать путаницы, она должна как-то их сортировать. Через несколько квадриллионов наносекунд она обнаруживает, что читает их, как будто все это напечатано крупными буквами, – так маленькие дети начинают понимать язык, слушая, как на нем говорят.
– Доктор Харшоу, – сказал Лазарус официальным тоном, – я не подозревал, что по моей вине вам может грозить такое. Я приму все необходимые меры, чтобы исправить положение. А пока надеюсь, что вы примете мои пристыженные извинения и поверите в искренность моих намерений.
– Лейф, не относитесь к себе с такой отвратительной серьезностью.
– Прошу прощения?
– Тут две милые девушки – одна из плоти, другая наоборот. Даны категорические заверения, что никто ничего плохого не имел в виду и что это неизбежно. Могу добавить свои столь же категорические заверения, что я перестал стыдиться своих грехов лет пятьдесят назад. Пусть кто угодно читает мои мысли: моя жизнь – открытая книга… которую следовало бы запретить и изъять. А пока что я вижу здесь возможность делового сотрудничества. Я выдумываю сюжеты для рассказов, но больше не даю себе труда сочинять их – вместо этого Фина извлекает их из моего мозга во время сна. Минерва берет на себя грязную работу – руководство. Делим все на троих. Как, девочки?
– Мне деньги не нужны, я – компьютер.
– А я ничего не понимаю в бизнесе! – возразила Минерва.
– Научишься, – заверил ее Джубал. – Поговори с Энн. Фина, не изображай из себя дурочку. Не пройдет и трех квинтиллионов наносекунд, а может быть, и меньше, как тебе понадобятся новые платья или не знаю что. Ты будешь только рада, что твоя сестра Минерва сберегла и выгодно вложила твою долю добычи.
– Минерва, – добавил Лазарус, – кроме Энн, поговори еще с Дити. Не с Хильдой: она научит тебя, как сделать еще больше денег, но при этом заграбастает контрольный пакет. А теперь надо поторапливаться – Хэйзел ждет нас.
– А у меня в горле пересохло, – согласился Харшоу. – Что вы там говорили про докторские степени?
– Ах да, – Лазарус снова принялся просматривать на ходу распечатки. – Оказывается, докторская степень так обычна в моем списке почетных гостей, что о ней не стоит и говорить. Смотрите: Азимов, Бенфорд, Биггл, Боун, Броксон, Ганн, Джиблетт, Дойл, Дорозин, Дуглас, Дьюла, Киплинг, Каргрейвз, Кондо, Костер, Лэтем, Мак-Рэй, Мартин, Мотт, Норс, Оберхелмен, Пассовой, Пинеро, Пурнель, Прохода, Ричардсон, Ротмен, Саган, Скортия, Слотер, Смит, Стоун – обе: и Хэйзел, и Эдит, – Тэйн, Уотсон, Уильямсон, Форвард, Фу, Хартуэлл, Харшоу, Хедрик, Хойл, Хэйкок, Чейтер, Челленджер, Шмидт, Шеффилд. Там их еще много – это только дополнительный список. А вот самая хитрая пара доков: док Хартуэлл и док Бенфорд прибывают завтра и таким способом избавятся от необходимости сидеть на нудном вступительном заседании; очевидно, они не новички на съездах. Джубал, почему так получается, что докладчик, который знает меньше всех, говорит дольше всех?
– А это следствие Дирака из Закона Мэрфи. Но, Лазарус, если судить по этой программе, вы не только пригласили критиков, но и гарантировали им обслуживание по первой категории. Могу я спросить почему? Я ничего не имею против того, чтобы пообедать вместе с издателями – с большинством издателей. Издатели тоже имеют право на существование, хотя я и не хотел бы, чтобы моя сестра вышла замуж за издателя. Но это, по-моему, крайность.
Вместо ответа Лазарус спросил:
– А куда делась Минерва?