Чистая любовь

Лукьянова Виктория

– Я смогу, – прошептала себе под нос, возвращаясь за работу.

На следующий день все прошло отлично. Я даже умудрилась не просто говорить, а ловко и быстро отвечать на вопросы. Благо, почти все они касались моей учебы и достижений в институте. А я была пусть и не самой лучшей студенткой в потоке, но средний балл в 4,5 значил много.

– О, ты при параде сегодня, – сообщила моя единственная подруга Надежда Одинцова, возникнув словно из ниоткуда, когда я вошла в лекционную.

Она осмотрела меня с ног до головы, хитро прищурилась

и скрестила руки на груди – верный знак допроса, которые она обычно устраивала, стоило мне сделать что-то не так, как обычно.

Видимо, для подруги я была до скучного предсказуема. И стоило мне отклониться от курса, как у нее начиналась паника. Вот и сейчас я стояла перед ней в черных брюках, светло-серой рубашке, с собранными в строгий пучок каштановыми локонами и морщилась от яркого солнца, заливавшего помещение. В коридоре, из которого я зашла, было слишком темно.

– Рассказывай, – заявила Надя, сопровождая меня, как только я быстро обогнула ее и направилась к своему месту. За первой партой, первого ряда. Всегда там сидела, с самого первого учебного дня. Надя сидела рядом со мной не потому что была такой же зубрилой, как и я. Простые проблемы со зрением, а носить очки она отказывалась, заявляя, что выглядела в них некрасиво. Как баба Надя, говорила она, отвергая любую оправу. А от линз глаза болели.

– Что рассказать? – переспросила ее, наблюдая, как рядом плюхнулась подруга.

Потянулась к сумке и достала из нее тетрадь, ручку и телефон. К лекции, так сказать, готова.

– Куда ходила? Что за прикид? Словно школьница, – сморщила забавно носик, вызывая у меня улыбку.

– Думаешь, не солидно выгляжу?

– Нет,– покачала головой. – Тебе над образом надо поработать. Так куда ходила?

– На собеседование, – приглушенно ответила, нагнувшись немного вперед.

Надя напряглась и последовала моему движению. У нас тут не очень любили разговоры о подработках. Большинство из ребят были из обеспеченных семей и не нуждались в деньгах. Даже Надя, единственная дочь в семье, жила спокойно с родителями, по выходным ходила в кино и кафе и носила всегда новые наряды. Опять же, в отличие от меня, бережливо копившую каждую копейку. На то у меня было особые обстоятельства, о которых подруга знала и старалась лишний раз не напоминать.

– Куда? – шепотом спросила она, когда между нашими лицами осталось около двадцати сантиметров.

– В «Глобус Групп», – также тихо ответила я, поражаясь тому, как вытянулось лицо Нади.

Она еле сдержалась, чтобы не закричать от восторга. Да, у нас все знали об этой компании и почти все мечтали там рано или поздно оказаться.

– Жду подробностей, – вернув себе прежнее невозмутимое лицо, девушка попросила меня рассказать, как все прошло.

И я поведала ей краткий пересказ, начиная со звонка Ольги.

– Я уверена, тебя возьмут, – довольно хмыкнула Надя, как только я закончила говорить.

– Посмотрим, – я же была менее оптимистично настроена.

Мое обычное состояние. Мечтать, надеяться, но не забывать о жестокости реальности.

– Вот увидишь, тебе перезвонят и пригласят к ним на стажировку. А после и вовсе устроишься в штат. А там и меня подтянешь, – мечтательно протянула Надя, подперев голову руками. – Ты же у нас самая талантливая на потоке.

– На одном таланте не протянуть, – пожала плечами, беря в руки тетрадь. Исписанная ровным почерком на первых страницах, она менялась кардинально в конце, где уже пять листов я разрисовала живописными планами возможных своих проектов. Было бы здорово воплотить в жизнь хоть один из них.

Мне действительно позвонили через два дня. Получив приглашение стать стажером в компании «Глобус Групп», я почти плясала от радости. Наверное, слишком рано обрадовалось, потому что все полетело под откос в день, когда я должна была прийти с документами.

Список мне прислали на электронную почту, и я подготовила все заранее и отправилась на свою практически бывшую подработку в юридическую фирму.

Все не заладилось, когда я переступила порог. Начальник, обозленный из-за сорвавшейся крупной по их меркам сделки, гонял весь штат. Все усиленно трудились или имитировали бурную деятельность. Секретарь же резко заболела и умчалась домой. Кажется, она больше всех пострадала при разборе.

Меня посадили на ее место и четко указали, чтобы отвечала на все звонки, подробно записывала и передавала информацию руководству. Молча согласилась и принялась за работу, опасаясь объявить всем, что планирую уйти.

В какой момент мой телефон предательски разрядился я так и не узнала.

Спустя два часа не умолкающего рабочего телефона, беготни сотрудников и вороха бумажек я сдалась. Встала и отправилась к начальнику, наплевав на то, что он был зол и не расположен к конструктивному диалогу. Да и диалога у нас практически не вышло.

Когда я вошла в его кабинет, попутно передав скопившиеся бумаги на подписание, аккуратно сложенные в черную папку, порывисто выдохнула и сообщила:

– Эдуард Петрович, я ухожу.

Мужчина посмотрел на меня, впервые так пристально с самого первого моего рабочего дня в их фирме.

– У вас, Кира Николаевна, еще час рабочего времени, – недовольно пробормотал он.

– Я ухожу совсем. Увольняюсь, – слегка дрогнувшим от волнения голосом возразила, поставив окончательно точку.

Он нахмурился. Еще раз посмотрел на меня, а после просто кивнул.

– Тогда прощайте, Кира Николаевна. Отправляйтесь в кадры, оформите все как положено, но я во второй раз вас обратно не возьму, – начальник тоже поставил точку в наших рабочих отношениях.

В принципе, я сюда и не стремилась возвращаться, даже если бы у меня что-то не сложилось в «Глобус Групп». Уж лучше полы мыть, чем быть девочкой на побегушках, когда тебя за сотрудника то не считали.

Закончила с делами и отправилась в отдел кадров. Эдуард Петрович предупредил сотрудницу Катю, чтобы она быстро подготовила необходимые бумаги и рассчитала меня. Вот так, спустя еще полчаса я покидала компанию, подхватив свою сумку, в которой тихо позвякивала кружка и ложка. Все-таки надо было завернуть их в бумагу.