Чистая Россия
Шрифт:
По умолчанию предполагается, что молитва и секс должны быть разнесены как можно дальше. Что вполне соответствует наблюдаемому во многих древних религиях требованию полового воздержания для людей, которые прикасаются к святыням — жрецам, весталкам, просвирням и т. п.
К любви и молитве подобное табу отношения не имеет. Оно есть проявление материализма, перенесённого в сферу духа: истечение семени воспринимается как оскернение. Точно так же воспринимается и истечение крови, так что порез на пальце тоже оскверняет святыню.
Легко пожать плечами при виде подобных
Комизм ситуации в том, что призывающий к свободе о. Димитрий — монах, а защищающий «традицию» о. Владислав — отец семейства. Его замечание о том, что можно «согрешить», но потом надо к этому отнестись «с печалью», вызывают в памяти, конечно, старый анекдот о любовнике, который предлагает любовнице прямо на похоронах её мужа продолжить отношения, а на её вопрос: «Как можно этим заниматься после похорон?!» отвечает: «Ну как как… Медленно и печально».
Выступления патриарха Кирилла и о. Димитрия порадовали многих «православных либералов». На Западе — в том числе, у западных православных — это всё давно абсолютно естественно, вот, глядишь, и в России началась «оттепель»…
Только чему радоваться? Свобода не там, где начальство разрешает кроликам радоваться жизни, а там, где кролики радуются жизни без дозволения и даже без благословения начальства.
В романе Стругацких «Обитаемый остров» нормального человека опознали, поскольку на тоталитарную пропаганду у него была «нулевая реакция в обоих смыслах». Он и не начинал воспевать Вертикаль Власти, он и не морщился и не начинал её бранить. Так и свобода: она не в том, чтобы подчиняться, она и не в том, чтобы возмущаться, а в том, чтобы целовать, любить и далее по списку тогда, когда сердце подсказывает — как своё, так и любимого человека, но уж никоим образом не чиновников, даже церковных.
БЕЗДОННОСТЬ ЭКОНОМИКИ И БЕЗДОННОСТЬ НЕБА
Финансовый кризис воскресил термин «дно экономики», популярный в начале 1990-х годов. Якобы у экономики есть некий нижний предел, до которого можно опуститься, оттолкнуться и начать подыматься.
Конечно, никто и сегодня не называет цифры — какие показатели считать «дном». Теоретически это должен быть ноль, однако, всем ясно, что нуля не будет никогда.
Нуля не будет никогда, потому что у экономики и материальной жизни вообще дна не существует. Поэтому Библия говорит о «преисподней», о бездонности провала, куда катится ленивая и гордая душа.
Вам
Плохая новость: всегда есть, куда опускаться. Выбили все зубы? Вырвут ногти. Вырвали ногти — но кто-то может позариться на селезёнку. Многие люди, знаете ли, чтобы не опуститься на дно готовы к одному — взобраться ногами на другого, сделав его дном собственной жизни.
Хорошая новость: чтобы подыматься, вовсе не обязательно опускаться на дно. Более того: опускание на дно имеет такое же отношение к подъёму вверх, как смерть к воскресению. Иисус воскрес отнюдь не потому, что умер. Цену воскресения спросите у мёртвых, которые не могут воскреснуть, а главное — не хотят.
Экономика опускается не потому, что поднялась слишком высоко. Зло бездонно, но бездонность преисподней есть всего лишь тупой конец, бесконечный тупик. Творческий подъём, воскресение, восхождение и так далее не ограничены сверху — и вот эта безграничность не ведает конца.
Экономика сдувалась не потому, что люди слишком доверяли друг другу. Прямо наоборот: одни слишком не доверяли и перемудрили с контролем и учётом, другие слишком не доверяли и потому слишком обманывали, жадничали и просто крали. Честность — плод доверия.
Экономика начнёт подыматься не тогда, когда люди достигнут нравственных низин — то есть, пределов безнравственности. Мыльный пузырь, лопнув, не начнёт подыматься. Экономика начнёт подыматься, когда люди начнут подыматься над своим эгоизмом, в том числе — над желанием абсолютной безопасности, стопроцентных гарантий, двухсотпроцентных прибылей и приобретения на грош пятаков.
Известная притча гласит о мудреце, который был так поглощён изучением тайн неба и земли, что однажды, зайдя на кухню, с удивлением посмотрел на сохнувшую вверх дном вазу. «Смотри-ка, — сказал он жене, — у этой вазы нет отверстия, куда бы ставить цветы». Он её поднял, осмотрел снизу и удивился ещё более: «У неё и дна нет!».
Есть дно, есть, куда поставить цветы или вложить деньги. Просто иногда нужно поменьше думать о тайнах неба и земли и побольше думать о том, как бы оставаться порядочным человеком даже, когда в руках порядочные суммы денег, тем более — когда денег порядком поубавилось.
ВЫ ЦАРИ — ЖИВИТЕ ВМЕСТЕ
Российский житель обругал свою власть: отказывается создать общественную организацию, о которой он, житель, мечтает. В результате углубляется отсутствие диалога между ним и властью..
Закручено лихо, а главное — уж очень характерно. Характерна убеждённость в том, что общественные организации создаются не обществом, а правительством. Можно было бы приписать это большевистскому опыту, когда всякая самоорганизация рассматривалась как экстремизм, наказывались, а народ загонялся в независимые от общества общественные организации. Однако, проблема восходит к дореволюционным временам. Университеты, научные общества в Западной Европе создавались снизу и боролись за свою автономию — в России их насаждали сверху.